Перекресток
Шрифт:
Выйдя на улицу, Егор зажмурился от яркого солнечного света и полной грудью вдохнул свежий воздух. Как бы то ни было – он был рад солнцу, щедро разливавшему свой яркий свет по совершенно прозрачному бирюзовому небу.
– Чего встал? Пошли! – мужичок нетерпеливо одернул Егора и еще раз махнул ему рукой, вновь приглашая следовать за ним.
Санька, тем временем, уже входил в двери невысокой избы, стоявшей поодаль от мельницы. Туда же настоятельно звал Егора мужик. Входя за мужиком, Егор чуть было не ударился головой о притолоку низеньких дверей.
Изба была небольшой, с очень низким потолком. Большую её
Егора еще больше замутило, но уже не от духоты избы, а от запаха каши, который начал разноситься по избе. Он отчетливо ощутил голод. За то время, когда он ушел из дома на болоте, Егор практически ничего не ел, если не считать ломтя хлеба, съеденного у реки. Он был уже готов свалиться с ног, когда мужичок, пихнув его на скамью, почти силой всунул ему в руку деревянную ложку и, усевшись напротив, по-хозяйски сказал:
– Поешь с нами. Не побрезгуй.
Егора не нужно было упрашивать. Он с радостью последовал примеру сидевших за столом и, набрав полную ложку каши, тут же отправил кашу в рот. Каша была хороша! Истомленная в печи, рассыпчатая, душистая! Егор нагребал ложку за ложкой, не отставая от поступавших точно так же гостеприимных хозяев.
– Слышь, Санька! А парень явно давно каши не едал, – прожевав очередную порцию и улыбаясь, добродушно проговорил мужичок.
Егор смутился от произнесенных слов и рука его, державшая ложку с кашей, застыла, не донеся ложку до рта.
– Да ты не смущайся! – мужичок засмеялся. – Ешь на здоровье.
Егор, тем не менее, умерил скорость, с которой нагребал кашу и уже несколько медленнее продолжил трапезу.
В это самое время в избу вошел еще один парень, ростом и комплекцией схожий с Санькой и настолько на него похожий лицом, что явно было видно – это братья.
– Ты, Ванька, где был? – строго спросил его мужичок, прекратив на время трапезничать.
Не обращая внимания на Егора, Ванька сел за стол рядом с мужичком и, нагребая полную ложку каши, не торопясь ответил:
– На реке был. Рыбу удил.
– Спал, небось, в кустах? – проворчал мужичок и продолжил есть.
Ванька вопрос проигнорировал и принялся неторопливо жевать.
Егор, наевшись, отложил свою ложку. От вкусного и сытного завтрака он осоловел. Ему захотелось выйти на улицу и отдышаться.
– Благодарствуйте, хозяева, – проговорил он, поднимаясь со скамьи.
– Ты куда? – быстро спросил его мужик.
– Выйду я. Воздухом подышу. Жарко тут очень.
– Санька, проводи гостя. Пусть отдохнет в тенечке, – распорядился мужик и, обращаясь к Егору, добавил: – Ты, Егор, отдохни немного. Сейчас перекушу, с делами разберусь и выйду.
Санька тут же прекратил есть. Он облизнул ложку, положил её на стол и степенно встал со скамьи. Так же неспешно Санька обошел Егора и вышел из избы. Егор вышел за Санькой и следом за ним направился к небольшому навесу на берегу реки. Под навесом стоял топчан, на который был насыпан ворох свежего душистого сена.
Санька молча показал Егору на топчан, а сам уселся прямо на землю рядом с топчаном, прислонившись спиной к столбу навеса.
Егор улегся на топчан, положив под голову котомку. Под головой в котомке оказалась фляжка. Поправляя фляжку в котомке так, что бы она не мешала, Егор вспомнил про подарившего её Сеньку.
«Странно, – подумал Егор. – И люди, кажется, приветливые, и слова плохого не сказали, а что-то здесь все-таки не то».
Егора мучали сомнения относительно всего происходящего. Ему действительно казалось, что происходящее с ним здесь гораздо непонятнее, чем то, что происходило на болоте. Там, среди тумана болота все было яснее, чем здесь – на освещенном солнцем просторе. Сенька, хоть и неведомое существо, а ему, Егору, с Сенькой было намного легче и проще. Здесь же и люди вокруг, а все как-то не по-людски. Да и ночное происшествие не выходило у него из головы. Не верилось ему в то, что все произошедшее ночью было лишь сном.
Егор повернулся на бок. Санька все так же сидел у столба, пожевывал травинку и смотрел на реку сквозь неплотно прикрытые веки.
«Вот ведь, – продолжал размышлять Егор, – и кашей накормили и спать уложили, а все не то. Допустим, что ночное происшествие – просто сон. Но уж очень этот сон был как наяву. Голоса, нечисть, гость с грубым, как у зверя голосом. А утром этого всего нет, как будто и не бывало. Никакой нечисти. Обращаются ласково, по имени…Стоп!!!»
Егор чуть не подпрыгнул на топчане от внезапно пронзившей его мысли. Мужичок назвал его по имени, когда Егор выходил из избы, но Егор-то ему своего имени не называл!!! Да, у него спросили имя, но он не успел ответить!
Эта простая, казалось бы, мысль настолько пронзительно зазвенела в мозгу Егора, что он сразу начал складывать все осколочные мысли в одну картинку. И картинка эта была очень и очень интересной. Ночной гость со звериным голосом говорил с Хвостатым о ком-то, кто в момент разговора должен был спать. Утром Егора разбудил мужичок, который был совершенно уверен, что Егор крепко спал и очень удивился, услышав от Егора про какую-то «нечисть». Мало того, оказалось, что мужичок знал, как зовут Егора, хотя и постарался это скрыть, спросив имя Егор, но, по неосмотрительности, не дождавшийся ответа. Это его – Егора, «загонял в лапы» этот непонятный ночной гость. Это он – Егор, должен был спать, но по счастливой для него случайности слышал ночной разговор. Егор не знал, для чего он понадобился этим людям, но, следуя внутреннему чувству, не ожидал от знакомства с ними ничего хорошего.
А может это и не люди вовсе, а оборотни? По спине Егора пробежали холодные мурашки. Он медленно повернул голову в сторону сидевшего и, вероятно, сторожившего его Саньки, как вдруг тот вскочил на ноги и зычно крикнул в сторону избы:
– Афанасий едет!!!
Глава 12. Афанасий
На крик выбежали мужичок с Ванькой.
– Чего кричишь, дура! – шикнул на Саньку мужичок и, приложив ладонь козырьком ко лбу, всмотрелся на дорогу, подходившую к мельнице со стороны, противоположной от моста.