Перекресток
Шрифт:
Действительно, было не время и не место для излишних размышлений, так как путники, довольно быстро пройдя луг, подошли к пологому берегу неширокой речки, через которую был перекинут шаткий деревянный мостик. Собственно речкой назвать это можно было с большим натягом, так как была она, как уже было сказано выше, неширока, да и не глубока. Сквозь прозрачную воду были видны камни, многие из которых возвышались над водой на столько, что по ним можно было перебежать эту речку быстрее, чем по мосту. Мост или, что точнее, мостик представлял из себя не внушающее доверия сооружение из жердей и досок на столько, на первый взгляд, сгнивших, что вряд ли кто и решился бы по ним пройти, не опасаясь провалиться
Сенька остановился перед мостом, не дойдя до него пару аршин, и начал внимательно осматривать это ветхое сооружение, явно намереваясь пройти именно по нему, а не по камням, что представлялось Егору гораздо более безопасным.
– Да не уж-то мы по этому мосту пойдем? – спросил Егор Сеньку, который не отрываясь осматривал мост, словно надеялся рассмотреть что-то, недоступное взгляду Егора.
– Пойдешь за мной следом, – не отвечая на вопрос Егора, проговорил Сенька. – Да смотри мне – чтоб след в след и ни влево, ни вправо. Смотри мне в спину, а не себе под ноги. А если увидишь чего, то не останавливайся, а продолжай шагать. Ноги не понесут, а ты все одно иди. Силы покинут, а ты иди. Нельзя останавливаться. Самое главное – не слушай никого и не верь никому.
Все это Сенька проговорил с такой серьезностью, как будто нужно было перейти не мостик над мелкой неширокой речушкой, а через широченную пропасть перебраться. Егор, не смотря на внутреннее сопротивление, с Сенькой решил не спорить и, оправив рубаху и поудобнее перекинув котомку на плече, шагнул вслед за Сенькой, который сделал решительный шаг в сторону мостка.
Тут произошло то, чего Егор явно не ожидал – солнце словно померкло на небе и все вокруг покрылось серой пеленой, подернутой удушливым туманом. Мосток, до того не широкий и шаткий, раздвинулся до невероятных пределов в ширину так, что через него могли разъехаться даже не две, а три или четыре телеги, а его дальний край, ранее упиравшийся в другой берег реки, исчез вдали настолько, что и не видно было края. Сам мост стал каменным, с невысокими, но крепкими, каменными же, перилами. Речка, до того так приветливо журчавшая между камней, потемнела и исчезла в тумане под мостом, словно провалившись в глубокое ущелье, внезапно разверзнувшееся и пугающее своей глубиной. Из глубины под мостом раздавался гул, подобный гулу бушующего потока.
Сенька, не оборачиваясь, махнул лапой, призывая Егора следовать за собой, и, не дожидаясь и не оборачиваясь, решительно зашагал по мосту у самых перил. Его фигура начала таять среди зыбкого тумана, скрадывающего очертания моста. Сенька уже почти исчез в тумане, когда Егор очнулся от накрывшего его забытья и поспешил следом. Помня наставления Сеньки, Егор старался не отставать от него не на шаг. Это было довольно трудно, так как Егор изрядно отстал и фигура Сеньки только чуть виднелась среди тумана. Егор успел сделать всего несколько шагов, как вдруг явно услышал голос, который узнал бы и среди тысячи других. Это был голос Маринки!
– Егорушка!!!
Голос раздался где-то рядом. Егор услышал этот до боли знакомый голос так явно и так отчетливо, что не было ни каких сомнений, что это голос именно Маринки. И она его звала!
– Егорушка, – повторилось во мраке сгущавшегося тумана уже гораздо ближе, – куда же ты уходишь? Я тут, рядом. Спаси меня скорее!
В голосе послышалась такая глубокая тоска, что сердце Егора сжалось от боли. Он уже хотел повернуться и бежать на голос, но четко помня наставления Сеньки, переборол себя и продолжал шагать, глядя в маячившую впереди спину своего спутника.
– Бросаешь меня? – раздалось совсем рядом. – В пещере бросил и сейчас бросаешь?
Укоризна, горечь, боль – все было в этом голосе, но Егор, по лицу которого уже побежала слеза, все же продолжал идти, не останавливаясь не на миг. Сенька шел впереди, не останавливаясь и не замедляя шаг и Егор, не смотря на дрожь в коленях, спешил за Сенькой.
Вдруг впереди, между ним и мелькающей в тумане спиной Сеньки прямо из мглы тумана возникла знакомая фигура. Не было ни каких сомнений, что это была Маринка. Её бледное лицо, перекошенное от невообразимого ужаса, было обращено прямо на Егора, а широко открытые глаза, не отрываясь, смотрели прямо на него. Этот прямой пронизывающий взгляд так глубоко проник в самое сердце, что Егор не удержался и на миг закрыл глаза. В этот самый миг ноги его подкосились и Егор словно провалился в тягучую удушливую муть тумана, сразу же окутавшего его со всех сторон. Он попытался опереться на перила, но они, словно пепел, рассыпались под его рукой. Егор покачнулся, сделал еще одно неловкое движение и, уже совершенно беспомощный, полетел в пропасть…
Он упал не на камни, как ему думалось, а в воду, сразу уйдя в неё с головой. Холодная вода со всех сторон охватила его так, словно десятки рук схватили его и потянули вниз, в темную глубину руки. Егор несколько раз попытался выплыть из затягивающей его тяжелой водной мути реки, но, сделав несколько бесполезных попыток, начал захлебываться и, наконец, потерял сознание. Последнее, что он запомнил – как темная вода реки окутала его со всех сторон, стягивая руки и ноги и не давая вырваться из своих тяжелых объятий.
Глава 10. Мельница
Очнулся Егор от непонятного шума и неприятного ощущения покалывания на лице. Он лежал на животе и лицом упирался во что-то жесткое, колющее и, на первый взгляд, неприятное. С трудом приподняв голову и открыв глаза, Егор увидел перед своими глазами солому, в которую он, оказывается, зарылся всем своим лицом. Не понятно было, как же он не задохнулся в этой массе сухих жестких, да еще и пыльных стеблей. Егор снова закрыл глаза и, повернув голову на бок, снова опустил её на свою жесткую «подушку».
Он мысленно обследовал свое тело. Если верить ощущениям – всё было цело. Егор пошевелил руками. Они затекли от долгого лежания, но, хотя и с трудом, отозвались. Далее он чуть двинул ногами и, наконец, двинувшись всем телом, перевернулся н спину. С трудом подняв словно одеревеневшую затекшую руку Егор отер лицо и вновь открыл глаза. Перед его взором предстали крупные грубо обработанные деревянные балки какого-то строения.
Сперва Егор предположил, что он снова оказался в доме на болоте. Не поворачивая головы, он окинул взглядом потолок, на который, если говорить прямо, он не обращал внимания оказавшись в доме на болоте. Затем Егор чуть повернул голову и практически сразу понял свою ошибку – это не был дом на болоте. Строение, хотя и сделанное из крупных бревен, было гораздо просторнее и, что самое главное, было заполнено какими-то механизмами, непрерывно двигающимися, назначение которых Егор не сразу понял. И еще его внимание привлек непонятный шум, явно не соответствующий тишине болота.
Снова закрыв глаза, Егор собираясь с мыслями. Затем открыв их, он еще раз внимательно все осмотрел. Окружающая его обстановка, чего и следовало ожидать, не изменилась ни на одну соломинку. Егор с трудом сел и, уже совершенно придя в себя, пристально осмотрел каждую деталь окружавшей его обстановки. Обстановка эта, довольно странная на первый взгляд, после внимательного изучения явственно показывала, что Егор находился не где-нибудь, а на мельнице. Судя по звуку падающей невдалеке воды – эта мельница была не иначе, как водяной.