Перекрёсток
Шрифт:
— Я останусь здесь, — так же холодно ответил Скорпиус.
— Джеймс… — начал Тедди.
— Еще чего, никуда не пойду, — Поттер вывернулся из рук старосты и плюхнулся на прежнее место у окна, рукавом стирая кровь с лица.
— Оставь их, — бросил слизеринец, отпуская Скорпиуса. — Еще раз подеретесь — я вас свяжу, так и знайте…
— Держи… — Тедди протянул платок Джеймсу, и тот взял, не оборачиваясь и не говоря «спасибо».
Дверь купе хлопнула, оставляя в нем атмосферу откровенной неприязни и запах крови.
Старосты еще три раза заходили
Когда поезд остановился, Джеймс тут же поднялся, поспешно надел мантию и взял клетку. Малфой его опередил — он степенно покинул купе, даже не взглянув на Поттера.
— Ну, и катись, червяк белобрысый! — фыркнул Джеймс, выходя на платформу Хогсмида.
— Первокурсники! Все первокурсники сюдысь!
— Привет, Хагрид! — Джеймс подбежал к другу отца, глядя на него снизу вверх.
— Привет, Джим, как ты? Что у тебя с лицом? — нахмурился егерь, держа фонарь повыше.
— Боевое ранение, — гордо ответил юный Поттер, и ему показалось, что он услышал за спиной презрительное фырканье.
Хагрид повел их к лодкам (отец рассказывал о них, но Джеймс и не предполагал, что все будет так интересно). Благо, что дождь прекратился…
— Я попаду на Рейвенкло, как мой папа, — прошептал возбужденный мальчик с пшеничными волосами, когда Хагрид, дождавшись, пока они все покинут лодки, вел их к огромным дверям Хогвартса. Джеймс крутил головой, пытаясь ничего не упустить. Кажется, он даже видел Запретный лес…
— А я надеюсь, что меня отправят на Гриффиндор…
Джеймс заинтересованно оглянулся на мальчишку с темными волосами и круглыми, будто удивленными глазами.
Навстречу первокурсникам вышел высокий мужчина в черной мантии с красной вышивкой по краям. У него были длинные черные волосы и суровые глаза. Он оглядел ребят и кивнул Хагриду.
Джеймс не слышал и трети слов из речи профессора Фауста, декана Гриффиндора и заместителя директора школы, потому что таращился по сторонам, глядя на плывущих к высоким дверям призраков. Он много о них слышал, но еще никогда не видел.
— Чего застыл, подбитый? — подтолкнул его кто-то в спину, и только тут Джим понял, что двери в Большой Зал отворились и колонна первокурсников двинулась по проходу между столами.
Скорпиус, услышав, как назвали Поттера, лишь дернул уголком губ, идя почти в конце вереницы. Он скучающе взглянул на потолок, который хмурился так же, как небо за большими окнами. Свечи били по глазам, поэтому Скорпиус стал смотреть перед собой, слушая шум Зала.
— Когда я назову фамилию, проходите, садитесь и надеваете Шляпу, — лаконично возвестил профессор Фауст, доставая длинный свиток. — Затем садитесь за стол названного факультета.
— Анистон, Матильда!
Маленькая девочка с короткими темными волосами и пухлой нижней губой взобралась на стул и осторожно опустила на голову Шляпу, словно ждала не распределения, а приговора Визенгамота.
— Рейвенкло!
— Вейн, Вернон!
Один из двух мальчиков-близнецов несмело шагнул к табурету и надел Шляпу, глядя на свои дрожащие руки.
— Гриффиндор!
Джеймс почти позавидовал радостному мальчишке, который уже смог сесть за стол, к которому мечтал присоединиться и юный Поттер.
— Вейн, Клод!
Через пару мгновений Клод сел рядом с братом, а затем и Ричард Графф, высокий, но очень худой мальчишка, отправился за тот же стол.
Джеймс уже начал бояться, что Шляпа, исчерпав лимит на гриффиндорцев, отправит его на другой факультет…
— Вуд, Стефани!
— Хаффлпафф!
Джеймс кусал губу, не отрывая взгляда от Шляпы, которую то и дело надевали испуганные и взволнованные однокурсники.
Шли минуты, зал то и дело взрывался шумом и приветственными криками, хотя Джеймсу казалось, что странно так радоваться, если кого-то отправили коротать срок учебы на Хаффлпафф. Лучше уж Слизерин (можно бы было вести подрывную деятельность во имя Гриффиндора)…
— Малфой, Скорпиус!
Мальчик с серебристыми волосами лениво сел на табурет, ничем не показывая своего волнения. Преподаватели переглянулись, кто-то склонился к сидящей во главе стола директрисе. Студенты перешептывались, привставая, чтобы посмотреть на мальчишку с синяками и разбитой губой.
А Скорпиус, не обращая на эти глупости внимания, водрузил на свою макушку кусок старой тряпки, надеясь, что ее хоть иногда дезинфицируют, и приготовился получить желаемое, когда в его голове раздался голос Шляпы: «А верный ли ты путь выбрал, Скорпиус Малфой? Твой ли он?».
Скорпиус хмыкнул и мысленно ответил тряпке, которая, оказывается, еще и говорить умела, только, правда, какие-то глупости: «Верный».
«А ты ли его выбрал, мальчик? Может…»
«Еще слово, и я скажу за тебя».
— Слизерин! — покорно провозгласила Шляпа, и Скорпиус под радостные приветствия сел за крайний стол, с легким превосходством глядя на еще нераспределенных первогодок.
Джеймс на секунду позволил себе расслабиться, хмыкнув: куда же еще могли отправить этого придурка. Он улыбнулся, но тут же сморщился от боли. Наверное, этот слизеринский слизняк разбил ему нос…
— Паркинсон, Тобиас!
— Слизерин!
Скорпиус дернул уголком губ, когда рядом сел с детства знакомый мальчик, с которым они еще неделю назад играли в квиддич в Малфой-Мэноре.
— Поттер, Джеймс!
Сердце ухнуло куда-то в пятки, когда Джеймс стал приближаться к Шляпе. Он не был трусом и много раз представлял себе этот момент. Но был не готов к той напряженной тишине, что вдруг воцарилась в Зале. Конечно, он Поттер, но ведь не Гарри… Хотя, наверное, всем кажется это просто невероятным и чем-то особенным — быть сыном героя магического мира… И мало кто понимает, как ему страшно сейчас садиться и надевать Шляпу, ведь через какое-то мгновение решится его судьба…