Перекресток
Шрифт:
— О,— Малфой даже приостановился на лестнице, и на него налетела идущая за ними Эмма Томас. Та бросила быстрый взгляд на слизеринцев и рейвенкловку, потом поспешно побежала вниз.— Ты уверена, что материализуются?
— Ну, есть много теорий, подтверждающих эту точку зрения,— пожала плечиками Лиана, прижимая к себе учебник и глядя под ноги.— И случаев, подтверждающих их, тоже немало.
— То есть если я сейчас что-то очень сильно захочу, да еще расскажу об этом вслух, это произойдет?— допытывался Малфой, пряча
— Все зависит от степени твоего желания и тех сил, что приложишь для его исполнения,— улыбнулась Лиана.— Хотя мы все-таки говорили не о желаниях, а о словах, брошенных в шутку или случайно, которые вдруг могут стать реальностью, хотим мы этого или нет…
— То есть если Трелони уже тысячу раз пророчила Поттеру смерть, то он, в конце концов, помрет?— Малфой уже с трудом сохранял серьезность.
— Все мы, в конце концов, умрем,— хмыкнула младшая МакЛаген.— А Трелони уже, думаю, исчерпала весь лимит мыслей, которые могли бы материализоваться…
— Ой, Ли, будь другом, хватит,— попросила Парма, вставая между рейвенкловкой и Скорпиусом.— Малфой, а почему ты этим так заинтересовался?
Скорпиус попытался сдержать победную улыбку: он давно ждал подобного вопроса. Попались, дамы…
— Ну, если я вдруг скажу, что хочу с одной из вас поговорить… наедине…— при этом Скорпиус поочередно посмотрел на всех трех,— как думаете, моя мысль материализуется?
— Вряд ли,— пожала плечами Лиана, дернув уголком губ. Парма и Энжи переглянулись, но Малфой смотрел на младшую МакЛаген, чуть подняв бровь.
— Почему это?
— Потому что, к сожалению, практика показывает, что материализуются мысли очень и очень редко,— девочка откинула назад волну светлых волос, развернулась и побежала вниз по ступеням, окликнув кого-то из рейвенкловцев.
— Ну, Скорпиус, не слушай ее,— фыркнула Энжи, спускаясь рядом с однокурсником по ступеням.— Она постоянно городит всякую чушь.
— Значит, вы тоже считаете, что мои мысли не достойны того, чтобы стать реальностью?— серьезно спросил Малфой, подходя к большому Залу, где уже было много студентов, а сногсшибательные запахи так и манили переступить порог.
Слизеринки рассмеялись и поспешили к столу, пока Скорпиус стоял в холле, улыбаясь пустоте. Тут появился по всем признакам злой Поттер — в обычной мантии, без метлы, зато с явным желанием кого-нибудь убить.
— Ну, и что случилось такого в мире, что мирные ежики решили выйти на тропу войны?— окликнул друга Скорпиус.
— Трелони,— буркнул Джеймс, ударив кулаком по каменной стене, но этим добился лишь дополнительной боли в руке.— Мой любимый декан,— произнес он таким тоном, будто говорил о противном флоббер-черве,— довел до моего сведения, что я сегодня не иду на тренировку, поскольку буду отбывать наказание за недостойное гриффиндорца поведение на Прорицании…
— Люблю я Фауста за его изящные формулировки,— фыркнул Малфой.— Чем заниматься будешь?
— Помогать Невиллу чистить какую-то грядку,— буркнул Джеймс, направляясь вместе с другом в Зал.— Ненавижу их всех, никакого чувства юмора…
— Не отчаивайся, Поттер. Радуйся, что у тебя самого оно хоть в зачатках, но присутствует…— хмыкнул Малфой.
Джеймс плюхнулся на скамью между Кэтлин и Шелли (Скорпиус даже предложил переименовать Гриффиндор в Уизлоттерский, когда узнал о новых Уизли на этом факультете) и потянулся за пудингом, игнорируя взгляд Лили, что сидела напротив, приложив к кубку какой-то учебник.
— Джим…— Шелли толкнула кузена в бок.— От твоего лица может скиснуть даже капуста…
— А вам жалко?— огрызнулся мальчик.
— О, какой он сердитый,— фыркнула Кэтлин, толкая кузена с другой стороны.— Отвергла дама сердца?
— Кэт, ты поела?— осведомился Джеймс, сурово глядя на кузину. Она кивнула, улыбаясь.— Тогда дай поесть другим!
— Да пожалуйста,— Кэтлин подмигнула Шелли, взяла вилку и насадила на нее колбаску.
— Что это?— Джеймс все больше сердился, глядя на приставленную к его лицу вилку, тогда как кузины, да и Лили, забавлялись.
— Ну, ты же сам попросил дать тебе поесть,— ухмыльнулась Шелли, протягивая ему тост, намазанный маслом.— Кушай, Джим…
— Очень смешно,— фыркнул Джеймс, отталкивая руку Кэтлин. Обе кузины заливисто рассмеялись.
— Джим, поторопись, тренировка,— рядом возник чуть возбужденный, уже с метлой, Хьюго, которого в этом году взяли в команду Защитником.
— Это у тебя тренировка, а я занят,— отмахнулся мальчик к изумлению кузена.
— Чем?— нахмурился Хьюго.
— Спроси у Фауста…
— Джим, тебя опять наказали?— Лили растерянно посмотрела на брата.— Что ты опять натворил?
— Приставал к племяннице Фауста,— горько усмехнулся мальчик, заметив, как сразу повеселели кузины.— И он хочет нас поженить, так что простите, сегодня я никак не могу…
— Болтун,— фыркнула Шелли.
— Ты правда не идешь на тренировку?— Хьюго все еще думал, что кузен шутит.
— Хью, еще раз спросишь — и будешь шафером на свадьбе,— пообещал Джеймс.— Дадут мне здесь поесть или нет?!
Тут же возле его рта оказалось сразу две вилки.
— Вы совершенно невозможны!— вспылил мальчик, вскакивая и одаривая Шелли и Кэтлин гневным взглядом. Потом он схватил пару тостов и пошел прочь под звонкий смех кузин и их веселое «есть, у кого поучиться».
На выходе он столкнулся с Малфоем — того веселое настроение тоже, видимо, покинуло.
— Что?
— Вот, Поттер, объясни мне: почему всякий раз спасая твою шкуру, я оказываюсь крайним?— слизеринец сложил на груди руки, гневно сверкнув ледяными глазами, но Джеймс понял, что гнев этот обращен не на него.