Перекрестья
Шрифт:
Джейми держалась молодцом, пока они не добрались до федеральной дороги на Кармел, но едва остановила машину, как сломалась. Всхлипы сменились слезами, и теперь Джейми Грант, неустрашимый репортер, рыдала в руках Джека. Он обнимал ее, похлопывал по спине, говорил, что она сделала колоссальную работу и что с ней все будет в порядке.
Наконец она пришла в себя. Хорошей новостью был тот факт, что во время долгого ожидания у въезда на хайвей они не заметили никаких следов Дженсена и компании. Решение ехать в другую сторону принесло
Они нашли круглосуточный магазин «Уол-Март» и купили чистую одежду. Вот тогда наконец Джек сел за руль и пустился в долгий путь домой.
Стоило им добраться до северного Джерси, где Джейми могла провести ночь, как они снова заспорили. Не было и речи, чтобы она заехала к себе — у ее дверей наверняка торчало не менее полудюжины ПХ — или к Джеку. Он не хотел ни чтобы она знала его настоящее имя, ни конечно же местожительство. Так что он уговаривал ее снять номер в гостинице где-то в глубине Куинса. В случае необходимости он будет спать у ее дверей.
Джейми решительно не соглашалась. Она настаивала, чтобы он высадил ее у «Лайт».
— Ты что, думаешь, они за твоей конторой не наблюдают? — попытался уговорить ее Джек. — Возвращаться туда просто глупо.
— Джек, я буду под охраной. Ты видел, какая у нас днем система безопасности, а по ночам еще круче. Чтобы войти, приходится звонить, а Генри, ночной дежурный, вооружен.
Джек покачал головой:
— Не нравится мне это.
Она похлопала его по руке:
— Со мной все будет прекрасно. Я возьму такси, и меня высадят прямо у дверей. Что они со мной могут сделать — утащить прямо с улицы, на глазах у Генри? Я позвоню, он меня впустит, и до утра я буду в полной безопасности. Нужно поскорее расшифровать интервью.
— А я думаю, тебе стоит позвонить копам. Ты же платишь налоги — вот и можешь получить часть их обратно в виде защиты.
Джейми с удивлением посмотрела на него:
— "Ты же платишь налоги..." Тебе не кажется, что фраза какая-то странная? Я имею в виду, что и ты тоже платишь.
Джек мог сказать ей, что никогда не марал руки бланком налоговой декларации, но ему не хотелось углубляться в эту тему.
— Давай не будем заниматься пустопорожней болтовней. Просто позвони копам.
— Ни в коем случае. Пока еще рано. Первым делом хочу сделать материал. Если позвоню сейчас в полицию, то мне придется рассказать им и о Купе, и о...
— О Купе?
Джейми моргнула, и Джек заметил, что ее глаза подозрительно заблестели.
— Он был неплохим человеком, этот старый хиппи. Добрый и мягкий любитель жизненных радостей. Он не создавал дорментализм в его сегодняшнем виде, он не несет ответственности за то, что Брейди из него сделал. Он не заслуживал такой смерти... чтобы его взорвали... и я не могу не думать, что он был бы жив, оставь я его в покое...
У нее перехватило горло, и она всхлипнула — но только один раз.
Джек подумал, что стоит спросить ее: не
— Ну а копы, Джейми? Что плохого в том, чтобы встретиться с ними пораньше?
— Потому что для того, дабы получить защиту, мне придется рассказать им, почему мне угрожает опасность, а это значит — сообщить, что случилось с Купом. Меня начнут допрашивать, а на это уйдут часы, а то и дни, в течение которых...
— По крайней мере, ты будешь в безопасности.
— ...эта история просочится, и все газеты в городе станут кричать о своих находках, а мне, не успевшей написать ни строчки, останется лишь сидеть и грызть ногти.
— Да, но история-то будет о тебе. Ты станешь знаменитой.
— Будто меня это волнует. Я хочу раскрутить эту тему — именно я. И никто другой. И вот тогда я буду действительно в безопасности. На самом деле.
— Правда? А ты помнишь Купа? Они его взорвали.
Джейми вскинула руки:
— Слушай, я уже сыта этими воспоминаниями по горло. Остановись на стоянке такси.
Джек вздохнул. С первого взгляда на эту женщину он понял, что имеет дело с непоколебимой личностью. Джиа была такой же несгибаемой. В нем жило отчаянное желание погнать прямо через мост Куинсборо, пересечь Ист-Ривер, найти номер в тихом мотеле, запереть Джейми там и держать, пока в голове у нее не прояснится.
Но сделать этого он не мог. Попытайся кто-нибудь запереть его, он бы дрался зубами и ногтями — так как же он может поступить с ней подобным образом? Это идет вразрез с убеждениями и жизненным опытом.
И все же... он не может позволить ей ставить свою жизнь на кон — только чтобы напечататься первой.
Позволить ей... только послушать меня... словно она мне принадлежит.
Как бы не так. Джейми принадлежала Джейми и поэтому имела право делать то, что считала необходимым, пусть даже Джек был уверен, что она идет на идиотский риск. Потому что в конечном счете значение имели лишь собственные соображения Джейми. Это была ее жизнь.
И Джек развернулся к центру города, оставив мост за спиной.
— Проклятье! Джейми, это сущее идиотство! Ты напрашиваешься, чтобы тебя прикончили. И меня вместе с тобой.
— Это еще почему?
— Ну, ты же не думаешь, что я оставлю тебя одну.
Она погладила его по руке:
— Я ценю это, но тебе совершенно не обязательно сопровождать меня. Просто прикрывай со спины, пока
я не войду. После этого я дома: двери закрыты, охрана вооружена.
— Мне это не нравится.
— Не сходи с ума. В конце концов, девушка должна делать то... что должна делать девушка.