Переливы тёмно-фиолетовой души
Шрифт:
Задорность Акерито подхлёстывает и сестру. Она объезжает сзади нас и берётся за мою свободную правую руку, которой я выполняла неконтролируемые размашистые движения. Но я еду, пока есть, кому меня держать. С обеих сторон два весельчака, которые затягивают за собой в беспечный мир. Сегодня я точно получу перенасыщение жизнерадостной энергии.
Уф, наконец-то они отвязались от меня. Поняли, что я была права. А нечего было отпускать меня в свободный полёт, тогда я бы не сбила подростка на скейте (хорошо, что он был крепкий малый) и не врезалась бы в тележку с попкорном. Нужно учиться тормозить.
О нет, он
– Ты не сильно ушиблась? – Акерито подаёт мне мороженое в стаканчике.
– Синяки для меня обычное дело, так что всё в порядке. – Я охотно принимаю утешительный презент.
– Значит, ты сможешь кататься!
– Да ни за что! Я больше ни дюйма не проеду!
Яростно отнекиваюсь, активно размахивая мороженым. Но своими буйствами, похоже, я у всех вызываю только смех.
– У тебя мороженое на кончике носа.
Уж лучше пусть над этим смеётся. Мне от одной личности через край хватает злорадных смешков.
Акерито садится рядом и достаёт из кармана жилетки однотонный салатовый платок. Довольно странно, что у демона имеется носовой платок. Но Акерито совсем как человек, и ничего в нём не выдаёт его настоящей натуры, если только вежливость отличает его от людей.
Отлично, теперь он вытирает мне нос. Ещё одна нянька прямо из ада с доставкой на дом.
– Посмотри. – Я киваю в сторону площади. – Все девчонки готовы меня разорвать на мелкие кусочки.
– Ну, я же не виноват, что я такой красавчик.
Мы смеёмся, а женская половина площади готова взорваться от зависти, а парни, что со своими спутницами недобро глядят на Акерито, хотя и среди сильного пола я наблюдаю пылкие взгляды.
– А где Ита?
– Разговаривает с подругами. Поехали к ним. – Акерито берёт меня за руку.
– Я ещё мороженое не доела. – У меня появилась отличная отмазка.
– Почему ты не любишь кататься на роликах? – Лис быстро раскусывает меня.
– Ладно слышать удивление от людей, но от демона. Тебе, правда, весело?
– Да! Обожаю человеческие развлечения.
– Значит, ты не ненавидишь людей?
– Нет, конечно. Я люблю людей. Они такие забавные, беззаботные, придумывают всякие штуки, умеют веселиться и любить. Жаль только, нельзя быть самим собой.
– Почему?
– Не все так добродушно воспринимают демонов, как ты. А уши и вовсе захотят оторвать, а не потрепать. – Грустная улыбка заставляет сжаться моё сердце.
– Прости. Я бывает забываю про это.
– Тебе не за что извиняться. Это же чудо, когда тебя принимают таким, какой ты есть.
Я улыбаюсь и киваю в ответ на его воодушевлённый дух.
– Почему ты спросила про ненависть к людям? – Акерито внимательно смотрит на меня. – Это из-за Дейтевиана? Он напугал тебя?
– Нет, нет! Я просто так спросила.
Акерито, приподнимая тонкую светлую бровь, всё больше даёт мне понять, что мои отговорки бесполезны. Я вздыхаю.
– Его ненависть настолько сильна, что я боюсь, он может навредить кому-нибудь.
– Не волнуйся, он не причинит людям вреда. А тебе
– Конечно, не кусай руку, кормящую тебя.
Акерито заливается над правдой.
– Верно говоришь, но дело не только в этом.
– О, да, у него ещё тысяча причин. – Я не смогла обойтись без сарказма.
– Поехали! – Он без усилий поднимает меня на ноги. – Я буду держать тебя за руку.
Я не без удивления понимаю для себя, что доверяю Акерито. И это пугает меня. Обычно мне требуется много времени, чтобы привыкнуть к человеку, узнать его поближе и вообще подпустить к себе, к мыслям, чувствам. Но мне хочется надеяться, что я могу положиться на него. Может, стоит рискнуть и поверить, и протянуть руку в ответ.
Действительно весело и легко, когда отбрасываешь в сторону рассуждения, заставляющие угнетать внутреннее состояние. Я устала от собственных мыслей, а терзания не дают мне смотреть на мир по-другому.
Весь день я провела с сестрой и демоном-лисом. Да, неординарный получился выходной. Но было настолько непринуждённо и просто, что я забыла обо всём, что меня тяготило. Мы обошли весь парк, попробовали все виды мороженого, что только смогли найти, а Акерито обчистил все палатки с едой. Я-то хоть могла свалить его прожорливость на животный аппетит, а вот Ите с разгадкой было сложнее. Но неуёмный аппетит Акерито её недолго занимал: она больше была увлечена теми, безделушками, что покупал ей коварный Лис, который вовсе не собирался останавливаться, так как в благодарность получал поцелуи в щёчку от белокурой красавицы. Но я Акерито предупредила сразу, чтобы даже не смел помышлять о непристойных вещах относительно моей сестры и не применял свои обольстительные штучки. Однако ему мои угрозы, что слону дробина. Ещё меня долго мучал вопрос: откуда у него деньги, которыми он с лёгкостью разбрасывается. На что Акерито мне ответил: «Для демонов нет запретов». Отлично, он их украл, значит и Дейтевиан использовал в подпольном казино украденные деньги.
Даже через всё это непосредственное веселье ко мне постоянно врывается один и тот же образ. В любой произошедшей ситуации, в совершенно отстранённом разговоре я умудряюсь провести параллель касательно демона в чёрном обличии. Фиолетовый цвет, какого бы оттенка он ни был, пробуждает во мне воспоминания и противоречивые чувства.
Мы провели вместе целый день и, похоже, из троицы устала только я одна, зато с ними я даже потеряла ход времени. Однако пора возвращаться, мама скоро придёт домой уставшая, а поужинать и нечего.
– Между прочим, я ещё утром приготовила! В отличие от некоторых, что дрыхли после гулянки. – Обиженно возмущается Ита, идя под руку с Акерито.
Опять я о ней думаю не так хорошо, как есть на самом деле. Но я же старшая сестра, поэтому не могу ни поворчать.
– Ничего страшного, хоть раз постаралась и что-то сделала по дому.
Ита надувает губы, от чего её личико становится ещё милее и невиннее. Акерито же хихикает над нами обеими.
Они идут впереди меня, оба белоснежные, и даже светящиеся не только снаружи, но и изнутри. От них просто невозможно оторвать взгляда, они оба так притягательны и чисты. Доброта Акерито подкупает, и хочется относиться к нему с такой же теплотой. Образ коварного демона всё больше рассеивается, и боюсь, что скоро совсем забуду о его происхождении.