Перелом. От Брежнева к Горбачеву
Шрифт:
Но Шеварднадзе продолжал шуметь, что не может ставить успех политики перестройки в зависимость от ощущений того или иного посла, что ему надоела неопределенность, что нужна решительность и твердость в отстаивании своих позиций на Пятёрках. Однако, в конце концов, сдался и в крайнем раздражении тем утром всё же подписал Записку в ЦК. Помимо него свои подписи поставили Зайков, Чебриков, Соколов, Медведев и Корниенко.
Тем не менее, на заседание Политбюро все пришли заведенные и раздраженные. В воздухе явно пахло грозой, и я повторял про себя зарок: «Что бы ни случилось, как бы тебя не обзывали — сохраняй спокойствие, никаких эмоций, говори серо и ровно». А на листке со
Горбачёв предоставил мне слово и я, коротко и сухо, доложил о наших предложениях по инспекции, подчеркнув политическую сторону проблемы:
«В Стокгольме намечается прорыв: именно на стокгольмском направлении можно достичь сейчас поворота в европейских да и в международных отношениях в целом. Однако камнем преткновения там является проблема инспекций. Без нахождения общеприемлемой формулы по инспекции нет реальной возможности результативно завершить первый этап Конференции в Стокгольме.
Поэтому в развитие нашей концепции контроля предлагается согласиться на проведение инспекции на местах за мерами доверия на основе ограниченной квоты 1— 2, но не более 3 инспекций в год на территории каждого государства. Проведение таких инспекций может быть разрешено как на земле, так и с воздуха на самолетах принимающего государства. В то же время делегация будет твердо отводить предложение НАТО об уведомлениях о внегарнизонной деятельности войск. В качестве давления для его снятия будет использовано наше согласие с ограниченной квотой инспекций на местах».
После этого Горбачев, как дирижер, легким мановением палочки указал духовым инструментам:
— Я вижу, маршалу Ахромееву есть что сказать.
Ахромеев (начал в резких, срывающихся на крик тонах): В Стокгольме мы действительно ближе всего подошли к соглашению, но почему все время уступает Советский Союз, а не американцы? По переносу деятельности ВМС уступил Советский Союз. По ВВС — опять Советский Союз. Теперь вот по инспекциям, хотя это ставит нас в крайне невыгодное положение. США — автор идеи инспекции — под них не попадают. Это позволит блоку НАТО контролировать Советский Союз, а самим отрабатывать новые секретные элементы стратегии и тактики за океаном на территории США.
Горбачев: Подожди, Сергей Федорович, дай мне разобраться. Ведь территория Советского Союза за Уралом тоже не будет подвергаться инспекциям. Кто же мешает нам отрабатывать там свою секретную стратегию и тактику?
Ахромеев: Все равно мы окажемся в неравном положении.
Горбачев: Не знаю, что— то этого из Вашего объяснения не видно.
Ахромеев: Мы спорим с руководителем делегации Гриневским, и сильно спорим. Инспекция советской территории — очень дорогая цена. Она идет вразрез с интересами безопасности СССР, т.к. ведет к раскрытию дислокации, боеготовности и степени обученности наших войск на обширной территории от границ ФРГ до Уральских гор. Более того, противник сможет использовать для инспекции летательные аппараты, а это не что иное, как осуществление планов «открытого неба», которого американский империализм добивается еще с середины 50-х годов. В результате он получит возможность обнаружить как сильные, так и слабые стороны в системе нашей боеготовности, и это облегчит ему выбор направлений главных ударов.
Разумеется, если это продиктовано высшими политическими интересами страны, министерство обороны вынуждено
Во— первых, нельзя давать согласие на то, чтобы иностранцы инспектировали всю так называемую внегарнизонную деятельность советских войск до Урала.
Во— вторых, должен быть обеспечен режим закрытых районов и военных объектов, куда инспекторам доступа быть не должно.
Ахромеев закончил. Речь его была хорошо продумана и явно произвела впечатление. Наступила тишина, и он с победным видом сел на место. Тогда слово попросил я.
Гриневский: Маршала дезинформировали. В Стокгольме делает уступки не только Советский Союз, но и США. Они уже сняли свое неприемлемое для нас требование об обмене статической информацией, пошли на уведомления о 90% деятельности ВВС, фактически согласились на уведомления о передвижениях и перебросках войск. Перед заседанием Политбюро мы провели подсчет: США и НАТО сделали уступки по 26 пунктам; Советский Союз и ОВД — по 19. Так что даже простая арифметика говорит в нашу пользу — бездумно свои позиции мы не сдаем.
Я полностью согласен с маршалом Ахромеевым, что инспекция поведет к раскрытию дислокации и боеготовности советских войск в Европе. Но почему он умалчивает, что в равной мере будет раскрыта дислокация и боеготовность войск США и НАТО в Европе?
Теперь кому это выгодно или невыгодно с точки зрения обеспечения безопасности. Открытость явно невыгодна тому, кто готовит внезапное нападение. Инспекции могут обнаружить и сорвать его планы. Советский Союз на уровне высшего руководства не раз заявлял, что не применит первым ни ядерных, ни обычных вооружений. Поэтому конкретным выражением этой политики должна быть готовность к инспекциям и заинтересованность в них прежде всего потому, что США и НАТО не готовы взять на себя обязательства не применять первыми силу.
Наконец, проведение инспекции отвечает интересам безопасности Советского Союза, который нуждается в мире и стабильности в Европе, как одном из важных условий для проведения внутренних реформ и перестройки. Инспекция поведет к большей открытости военной деятельности и, следовательно, снимет риск войны в результате ошибки, просчета или неправильного понимания действий другой стороны. Все это позволит снизить военные расходы и сократить Вооруженные Силы, разумеется, на взаимной основе, высвободив дополнительные средства для экономического обновления страны.
Что же касается условий для проведения инспекций, о которых говорил здесь маршал, то делегация сможет их выполнить. Тем более, что и Запад предлагает исключить закрытые районы и оборонные объекты.
По мере того, как я говорил, лицо маршала становилось багрово— красным от гнева, и, не дав мне закончить, он вскочил и, сверкая глазами, стал выкрикивать:
— Нельзя спокойно слушать, когда говорят такие вещи, и где — в этих святых стенах, на Политбюро! Нас здесь пытаются убедить, что раскрытие врагу своей боеготовности отвечает интересам Родины! И это не просто не понимание казалось бы элементарных вещей. Это сознательная линия на нанесение ущерба безопасности страны! Это предательство! Если подходить с политической точки зрения, то иной оценки дать нельзя. Как можем мы сказать советским людям...