Перелом
Шрифт:
Маргарет появилась в Роули Лодж совсем недавно, заняв место похожего на мышь старого Робинсона, который в семьдесят лет с большой неохотой отправился на пенсию. Старый Робинсон любил посплетничать в рабочее время и, когда я был маленьким, подолгу рассказывал мне о тех временах, когда Карл II лично принимал участие в скачках, сделав Ньюмаркет второй столицей Англии, так что послам приходилось приезжать туда на прием; и о том, как принц-регент навсегда покинул город из-за расследования, которое началось по делу его жеребца Побега, и отказался
Маргарет работала куда аккуратнее и в два раза быстрее, чем старый Робинсон, и уже через шесть дней я понял, почему отец считает ее незаменимой. Она не требовала к себе особого подхода, а это качество он ценил превыше всего. Ничто не утомляло его больше, чем люди, постоянно навязывающие свои чувства; его ужасно раздражали даже разговоры о погоде, которыми принято начинать светские беседы. Так что они с Маргарет сразу нашли общий язык и прекрасно уживались.
Я плюхнулся в конторское вертящееся кресло отца и попросил ее вскрыть конверты. Мой отец никому этого не доверял, был у него такой пунктик. Она никак не прореагировала, ни словом, ни жестом, и сразу взялась задело. Изумительно.
Зазвонил телефон. Маргарет подошла.
– Мистер Бредон? О да. Он будет очень рад. Передаю трубку. – Она пододвинула ко мне аппарат – Джон Бредон.
– Спасибо.
Еще вчера я был бы на седьмом небе от счастья. Три дня провел я в мучительных поисках человека, который согласился бы освободиться от текущих дел и незамедлительно приехать в Роули Лодж тренером на время болезни моего отца, и наконец мои друзья порекомендовали мне обратиться к Джону Бредону, который совсем недавно ушел по возрасту с тренерской работы, обладал большим опытом и пользовался всеобщим уважением.
Он попросил время на обдумывание и обещал позвонить, как только примет окончательное решение.
Сейчас он сообщил, что будет счастлив воспользоваться моим предложением. Я поблагодарил и стал неловко извиняться:
– Я все обдумал и решил сам остаться...
Медленно кладя трубку, я поймал изумленный взгляд Маргарет. Я ничего не стал объяснять. Она ни о чем не спросила. После короткой паузы она принялась вскрывать оставшиеся письма.
Вновь зазвонил телефон. На сей раз, с непроницаемым лицом, Маргарет осведомилась, не угодно ли мне ответить мистеру Расселу Арлетти.
Я молча протянул руку.
– Нейл? – гаркнул знакомый голос. – Куда ты запропастился? Я еще вчера сообщил фирме “Грей и Кокс”, что ты должен приехать. Они там с ума сходят. Сколько времени у тебя займет дорога?
"Грей и Кокс” в Хаддерсфилде с нетерпением ждали, что “Арлетти Инкорпорейтед” поможет им разобраться, почему их когда-то процветающая фирма оказалась на грани краха. А главный советник “Арлетти Инкорпорейтед” тем
– Передай им, что я не смогу приехать.
– Что?
– Рассел.., послушай, тебе сейчас придется обойтись без меня. Мне необходимо остаться здесь.
– Ради всего святого, зачем?
– Больше некому.
– Ты говорил, что подыщешь замену от силы за неделю.
– Не вышло. Нет подходящей кандидатуры. Я не могу помогать “Грею и Коксу” за счет Роули Лодж. Сюда все-таки вложено шесть миллионов. Хочешь не хочешь, а я должен остаться.
– Но, черт возьми, Нейл...
– Извини, так получилось.
– “Грей и Кокс” будут в ярости.
– Поезжай туда сам. Ситуация самая обычная. Планируя выпуск товаров, занижают цены. Потом выясняется, что производство обходится дороже, и образуется дефицит. Плохое финансирование.
Он вздохнул.
– У меня нет твоего таланта выискивать первопричину. Других – сколько угодно. – Он задумался. – Придется просить Джеймса, когда он вернется из Шорхэма. Но ты точно не сможешь?
– Не рассчитывай на меня месяца три.
– Нейл!
– А еще лучше, пока не кончатся скачки в дерби...
– Не может перелом так долго срастаться, – возразил он.
– Этот – может. Раздробленные кости вышли наружу, и врачи долгое время предполагали, что ногу вообще придется ампутировать.
– А, черт!
– Я тебе позвоню, – сказал я, – дай только освободиться.
Когда нас разъединили, я долгое время сидел, уставившись в пространство, потом медленно положил трубку.
Маргарет слушала наш разговор с бесстрастным лицом, опустив глаза долу. Она никак не отреагировала на мое вранье.
"Не в последний раз”, – подумал я.
Глава 3
День плохо начался и в дальнейшем не принес ничего хорошего. Я отправился на Пустошь понаблюдать за вечерней проездкой, и там мое тело стало болеть в самых неожиданных местах. Этти спросила, что у меня с зубами. Судя по моему лицу, пояснила она, я, должно быть, сильно мучаюсь.
Я ответил, что с зубами полный порядок и вообще, не пора ли заняться делом. Мы стали обсуждать достоинства и недостатки каждой лошади, оценивая их потенциальные возможности. Этти сказала, что Архангел обретет необходимую форму к скачкам на приз в две тысячи гиней.
Когда я поставил ее в известность, что временно остаюсь за тренера, на лице ее отразился неподдельный ужас.
– Это невозможно!
– Не очень-то у вас лестное обо мне мнение, Этти.
– Да нет, просто... Вы же совсем не знаете лошадей... – Она запнулась и решила подойти к решению вопроса с другой стороны:
– Вас никогда не интересовали скачки. Вы и маленьким не любили ходить на ипподром и плохо себе представляете, что к чему.
– Справлюсь, – ответил я. – С вашей помощью, конечно.