Перемена мест

Гурский Лев Аркадьевич

— Яшенька, а может, ты меня все-таки просто по имени будешь звать, а? Без отчества…

Я улыбнулся:

— Без отчества слишком легкомысленно получается. А мы с вами как-никак серьезным делом занимаемся. Опасным. Тут расслабляться нельзя. К тому же и песенка эта навязла в зубах. Ну, про стюардессу по имени Жанна…

— Дрянь песня, — сурово отозвалась птичка. — Житья от нее нет. Хорошо, я согласна на вы и отчество. Но я все равно буду называть тебя на ты и Яшенькой. Договорились?

— Желание клиента — для меня закон, — машинально проговорил я. При этих словах Жанна Сергеевна заговорщицки мне подмигнула, а я — ей. И мы наконец поцеловались.

— Ты забыл побриться, — тотчас же с огорчением сообщила мне птичка. — Дикобраз ты. Небритый ежик.

— Точно, — согласился я. — Моток колючей проволоки, гибрид ежа и ужа. Но только я не забыл. Так надо для дела.

Я рассовал по карманам все то, что мне дала птичка, а также несколько своих сюрпризов. Потом

я взял ключи от другой квартиры и выслушал подробные инструкции, как найти нужный дом. Оказалось не так все сложно.

Подумав хорошенько, я вернул ключи обратно Жанне Сергеевне.

— Ты решил еще пожить у меня? — обрадованно спросила птичка. Я покачал головой:

— Напротив. Вам тоже надо перебираться на ту, другую квартиру. Берите сейчас самое необходимое, отправляйтесь туда и ждите меня.

— Но почему? — с удивленным видом проговорила Жанна Сергеевна.

Я сделал глубокий вдох. Как объяснить дилетантам азбучные истины?

— Дорогая Жанна Сергеевна, — сказал я максимально официальным тоном, на какой был только способен после вчерашней ночи. — Не пройдет и двух дней, как «Меркурий» может выйти на вас. Я, конечно, сделаю все возможное, чтобы замести следы и отвести от вас подозрения. Но, скорее всего, у них в «Меркурии» — и тем более в «ИВЕ» — не дураки сидят. Первый вопрос, который они зададут, — «кому выгодно?». И все.

Птичка втянула головку в плечи, вид у нее был презабавный.

— Может быть, передумаете? — предложил я. — Черт с ней, с этой дискетой. Покой дороже. А?

Жанна Сергеевна гордо выпрямилась.

— Никогда, — произнесла она серьезно. — Пусть будет так, как мы задумали. Ты прав, конечно, и я перебираюсь на ту квартиру. Но мы не отступим. Да, Яшенька?

Двое самоубийц, подумал я. Женьска и мужеска пола. Самый эффективный способ самоубийства — это подставить ножку компании «ИВА». Слон все-таки раздавит моську и не чихнет. Но, с другой стороны, муравья слон, пожалуй, и не раздавит. Потому что не заметит. По сравнению с империей господина Иринархова я как раз муравей. Это дает маленький шанс.

— Не отступим! — свирепо сказал я, выпятив подбородок по примеру нашего Генерального прокурора.

— Тогда ни пуха ни пера, — важно произнесла птичка, как будто это было какое-то сверхдейственное заклинание.

— Идите к черту, Жанна Сергеевна, — проникновенно ответил я. — А еще лучше — собирайте побыстрее вещички и двигайтесь туда. Надеюсь, этого адреса «Меркурий» не знает.

Напоследок я оглядел себя в зеркало, своим видом остался доволен, помахал ручкой и вышел.

Через час я уже был на месте. Осенняя ночка — не самое удачное время для прогулок и поэтому замечательное время для преступлений. Хороший хозяин свою собаку в такую ночь из дома не выведет, пожалеет. Стало быть, и свидетелей не будет. Вот и славненько.

Во всем особнячке на Щусева одиноко горело только окошко на первом этаже, и именно рядом с неприметной дверью, откуда сегодня меня, монтера Мосэнергонадзора, подло выкинули. Нормальные герои всегда идут в обход. Дважды. Поэтому в эту дверь мы больше не пойдем. Не на ней, в конце-то концов, сошелся клином белый свет. Как говорится, гони природу в дверь, она влетит в окно. В роли непослушной природы сегодня взялся выступить сам Яков Семенович Штерн собственной персоной. Окно для этих целей любезно предоставила компания «ИВА», я лишь аккуратно подготовил данное окно в свой предыдущий визит. Для страховки я бдительно осмотрелся, не увидел ничего, кроме темени, и осторожно пальчиком в перчатке подцепил раму. Окно бесшумно открылось. При этом сигнализация не завопила, сторожевые собаки не забегали, автоматчики из дежурки не открыли оглушительную стрельбу. Все тихо. Сработала моя маленькая картонная прокладка. Кстати, насчет сторожевых собак я сказал ради красного словца. Будь здесь эти симпатичные и умные четвероногие, в мой план пришлось бы вносить серьезные коррективы. Но молодцы из дежурки не любили домашних животных, в том числе и друзей человека. Я сильно подозревал, что Колян с напарником не любят даже просто человека. Что уж толковать о его друзьях!…

Брести по темным коридорам второго этажа ночью оказалось куда менее приятно, чем днем. Мой маленький фонарик я зажигал только в крайнем случае — если мне казалось, что коридор загибает куда-то не туда. Хотя комната с сейфом обнаружилась там же, где я ее и оставил сегодня днем. Только дверь в комнату была крепко заперта. К суровому замку на двери нельзя было подобрать ключа, фирма гарантировала. Фирма, правда, не гарантировала, что ее изделие спасет ваше имущество ВО ВСЕХ случаях жизни. Например, тогда, когда болты к замку — наши и притом вкручены в обычную деревоплиту. Утрем нос фирме с помощью обычного перочинного ножика с двумя лезвиями. Я осторожно надавил, стараясь производить как можно меньше шума. Еще одно последнее движенье… Нет, это было предпоследнее. Вот оно, последнее!

Замок поддался. Точнее, скажем так: поддалась дверь. Замок остался защищать пустое место. В это место я и вошел.

В комнате царила замечательная темнота.

Еще днем я заметил на окнах достаточно плотные шторы. Правильно, с ними красивее. А заодно и огонек моего фонарика из окна совсем не виден. Я включил свой фонарик и осмотрел сейфовый замок. Уроки вскрытия сейфов зарубежного производства давал мне сам пан Вольдемар Осецкий, профессионал международного класса, медвежатник божьей милостью. Он-то первый и объяснил мне, что бояться следует здоровенных наших ящиков, которые можно преодолеть только грубой силой. И, напротив, в европейских сейфах так много разных секретов, что они начинают, в конце концов, соперничать друг с другом и, при условии патриархального российского обращения с этими нежными тонкими созданиями, рано или поздно один фокус наедет на другой. Во время моего первого визита я обратил внимание, что здешнему «Октопусу» уже не меньше двух лет. А это означало… а это означало… Я оторвал две полоски скотча и крест-накрест наклеил их на замок, чтобы липкий слой попал на поверхность цифрового кода. После чего отклеил скотч обратно, одну шпильку засунул в замочную скважину, вторую — протолкнул в щель внизу дверцы и одновременно выставил на указателе произвольный код, сделав эту операцию трижды. Комбинированные замки — ключ плюс специальный код — казались защищенными на сто процентов. В случае, если в замочную скважину попадал не тот ключ, срабатывала система защиты и намертво стопорила замок. То же происходило, если трижды цифровой код устанавливался неправильно. Но вот защита от дурака здесь, похоже, не предполагала наличия наших дураков. Тех, которые будут тыкать в замочную скважину не отмычку, а всего лишь шпильку. И при этом выставлять идиотский код на указателе, который вдобавок стал липкий от скотча, что привело в действие другую хитроумную систему защиты. Нижняя шпилька в щели должна была привести в действие еще один механизм. Теоретически все четыре системы защиты должны были работать автономно, но при наших условиях эксплуатации между всеми этими фокусами — под действием коррозии и прочих забавных вещей — возникали любопытные неформальные отношения. Теперь, если привести в действие сразу все четыре системы, то срабатывал главный фокус. Запомни, — учил меня пан Вольдемар, со скуки превращавший рутинные допросы в увлекательные лекции, — в этом состоянии замок похож на собаку Павлова, которая получила сразу четыре противоречивых команды… — И что же случается с собакой? — любопытствовал я. — Очень просто, — усмехался Осецкий. — Она сходит с ума… Эту лекцию я и держал в уме, когда сделал последний шаг к цели: разбежавшись, ударил каблуком башмака по замку. Подошвы у меня мягкие, и звук вышел негромкий. Ударом был нанесен последний, завершающий штрих. Внутри замка что-то щелкнуло: собачка сошла с ума. Теперь сверхсекретный замок можно было открыть любым из четырех возможных способов. Я выбрал цифровой код и, ради смеха, выставил три шестерки. Потом повернул ручку. Тяжелая дверь со звяком приоткрылась, а потом и открылась совсем. Я немедленно осветил содержимое фонариком.

Жанна Сергеевна не зря заплатила два миллиона своим информаторам. Сведения оказались верными. На самой верхней полке в гордом одиночестве возлежала трехдюймовая дискета. А на средней полке… Я усмехнулся. Странно было бы иметь сейф — и не хранить там деньги. На соседней полке лежало три больших прозрачных полиэтиленовых пакета, набитых пачками купюр. По виду пачки состояли из банкнот по сто тысяч рублей.

Такой вариант я предвидел. Оставлять деньги на месте было глупо: даже и младенец бы догадался, что, если пропала дискета, а деньги нетронуты, то значит — замешана госпожа Володина. Присваивать деньги было, разумеется, не в моих правилах. Да и чисто технически вынести эту груду было бы непросто… Я не стал гадать. Еще днем я для себя решил эту дилемму. Взяв один, самый большой, пакет с деньгами, я аккуратно запихнул его в один из ящиков стола, принадлежащего давешнему молодцу Сергунчику. Пусть мальчик побалуется деньжатами, когда найдет. Но, скорее всего, найдут другие, и как после этого красавчик в итальянских туфлях сумеет все это объяснить, я не знаю и знать не хочу. Подозреваю, что особой радости эта приятная находка Сержику не принесет…

Оставалось еще сделать такой же подарок моим друзьям Коляну и Автоматчику. Заходить сейчас в дежурку было неразумно, но почему бы этим братцам не спрятать бабки, украденные у своей родной конторы, где-нибудь поблизости от дежурки? Допустим, в сортире. Я тихо-тихо спустился на первый этаж, убедился, что сортир пуст, и запихал в каждый из двух сливных бачков по полиэтиленовому пакету с купюрами. Пакеты замечательно поместились, словно бы они и были предназначены для того, чтобы прятать их в этом месте. Так-с, подарок готов. Теперь дискета. Я бережно вытащил дискету из прозрачного футлярчика, опустил ее во внутренний карман пиджака, а ей на смену положил в футлярчик другую, очень похожую, но пустую. Затем я хорошенечко, до хруста согнул ее и швырнул в мусорное ведро. Теперь им потребуется время, чтобы понять: это не их собственная дискета пришла в негодность от варварского обращения, а просто грабитель все подстроил. День, а то и полтора у нас в запасе есть.