Перемените обстановку. Не упусти свой шанс. На грани смерти

Чейз Джеймс Хедли

— Хорошо, Сид, но только будь осторожен: Моулз очень сильный противник.

— Ничего, Френк, — сказал я, отпивая виски, — я тоже не из слабых. К тому же, у меня возникла идея — я встречусь с Хенком Брейгом.

— С Брейгом? — удивился лейтенант. — С этим бандитом, по которому уже давно тоскует электрический стул, хотя его убийства и не доказаны? Зачем?

— Просто у меня есть пара неприятных для него фактов, и я впервые пойду на сделку, но заставлю его поискать эти сокровища среди своих дружков. Уж больно

велика ставка в этой партии игры…

— Ну что ж, — промолвил лейтенант после некоторого молчания. — В данном случае это тоже вариант, ведь Хенк Брейг должен знать всех крупных скупщиков драгоценностей и ювелиров… Нет, а это все же идея…

— О'кей, значит, на этом остановимся. Завтра утром я нанесу визит в резиденцию Гарри Моулза, а вечером, если Хенк вернется в Делрэй–Бич, постараюсь встретиться с ним…

Вечером я вернулся к себе и позвонил в госпиталь. Доктор Стейли сообщил, что состояние Элис Керт без изменения, и, конечно, нет никакой надежды на благополучный исход.

Я положил трубку, закурил и задумался. Да, дни милой Элис сочтены, и я остаюсь один. И теперь вся моя дальнейшая жизнь будет зависеть от того, как пойдет это расследование.

Немного поколебавшись, я взял трубку и набрал номер телефона резиденции мистера Моулза. После третьего сигнала в трубке раздался голос:

— Резиденция мистера Моулза.

— Говорит шериф Керт, — твердым голосом сказал я. — Прошу пригласить к телефону мистера Моулза.

На другом конце воцарилось молчание, наконец в трубке раздался голос Гарри Моулза:

— Я вас слушаю, шериф.

— Мистер Моулз, я бы хотел завтра утром еще раз побеседовать со всеми членами вашей семьи. Вы не возражаете?

— Это будет допрос, шериф? — резко спросил он.

— О нет, мистер Моулз. И так уже пресса подняла достаточный шум, а поэтому я хотел бы провести беседу в спокойной обстановке, но как официальное лицо. Я помню ваши слова обещания, что в течение месяца вы будете всемерно способствовать расследованию, в котором и я принимаю участие, а поэтому решил обратиться непосредственно к вам, вместо того, чтобы действовать полностью официально. — Я сделал паузу и добавил:

— Ведь мы пока не знаем, что принесет нам расследование, а поэтому я думаю, что нам имеет смысл заключить временное перемирие, приберегая силы для дальнейшей встречи. Вы ведь, надеюсь, не забыли своих слов в мой адрес и моего обещания, а?

На другом конце провода опять воцарилось длительное молчание. Наконец раздался голос Моулза:

— О'кей… мистер Керт. Итак, временное перемирие. Если я буду вас ждать завтра в 11 часов у себя дома, вас это устроит?

— Разумеется, мистер Моулз. Но я надеюсь, что все ваши гости тоже будут дома?

— Да, шериф, будут дома. Итак, до завтра, — закончил он и положил трубку.

Ровно в 11 часов я подъехал к дому

мистера Моулза. Меня встретил сам секретарь Марк Хамберт и проводил в его домашний кабинет, обставленный роскошно, но со вкусом. Гарри Моулз сидел в кожаном кресле, листая какие–то бумаги. При моем появлении он оторвался от бумаг и взглянул на меня.

— Добрый день, мистер Моулз, — сказал я, входя в кабинет.

— Добрый день, мистер Керт, — ответил он и добавил, указывая рукой на кресло, — прошу вас, садитесь.

Я сел и сказал:

— Где бы я смог побеседовать со всеми по очереди, но только один на один, мистер Моулз?

— А разве вас не устраивает мой кабинет? — удивился он.

— Разумеется, меня устраивает любое помещение, но…

— Не беспокойтесь, шериф, я покину вас во время вашей беседы с другими членами моей семьи. Вы это имели в виду?

— Да, мистер Моулз. И потом, я курю сигареты, а вы не очень любите их дым.

— О, это такая мелочь, мистер Керт. Если я предоставляю вам свой кабинет, то чувствуйте себя здесь вполне свободно.

Я сознавал, что мы ведем себя, как два опытных игрока, не знающих, но желающих узнать карты друг друга. Мы были до приторности вежливы, как никогда ранее.

— Так с кем вы хотите побеседовать первым?

— Если вы не возражаете, то с вами, — ответил я, демонстративно доставая из портфеля портативный магнитофон и включая его. — Надеюсь, вас не будет смущать эта штука? — спросил я, указывая на магнитофон.

— О, нисколько. Итак, я слушаю ваши вопросы.

— Скажите, мистер Моулз, — спросил я, — вы слышали первый голос, который спрашивал вас? Голос девушки с междугородней?

— Нет. Меня позвал к телефону мой секретарь, который снял трубку.

— С кем говорили лично вы? — задал я очередной вопрос.

— Правда, голос был похож на ваш, но на линии были какие–то помехи.

Говоривший представился шерифом Кертом и предложил немедленно приехать в контору, где пытались похитить мои драгоценности.

— А вы не спросили, откуда говоривший, если им был я, мог знать, что вы именно в тот вечер хранили в сейфе своего кабинета в конторе?

— Об этом я как–то не подумал, — вдруг растерянно ответил Гарри Моулз. Да, действительно, откуда вы знали об этом, шериф?

Я рассмеялся.

— Я узнал о них, когда они были уже похищены. А вы уверены, что говорили в тот вечер именно со мной? — спросил я. Мне не хотелось впутывать в это дело Джулию Моулз, а поэтому я умолчал о беседе в бунгало.

— Честно говоря, — он отрезал кончик сигары и, как бы раздумывая, закурил ее. Я тоже закурил сигарету. — В тот момент я даже не подумал о том, с кем говорю. Я был как бы загипнотизирован вашим именем и мыслью о том, что драгоценности по вине моей глупой дочери до сих пор не застрахованы…