Перемены к лучшему
Шрифт:
Его ладонь накрывает мою грудь, и я вскрикиваю, потому что меня переполняют такие восхитительные ощущения. На кончиках пальцев и ладонях есть мозоли, и они трутся о мой сосок, сводя меня с ума.
— Тебе это нравится? — голос у него хриплый и глубокий, и, слыша его, я становлюсь мокрой. — Тебе нравится, когда я касаюсь тебя своими большими, грубыми руками, Аделаида?
Я издаю стоном.
— Боже, конечно да!
Коул сжимает мой сосок между пальцами, и когда я испускаю стон, он скользит рукой вниз по моему липкому животу. Его бёдра приподнимаются с моих, и мгновение
— Охренеть, ты уже вся насквозь мокрая для меня. Поверить не могу, что я — единственный, кто вот так к тебе притронулся. Ты, блин, самая горячая штучка, которую мне доводилось видеть. И ты сберегла эту сладкую киску для меня?
Я киваю головой, пытаясь перевести дыхание. Коул настолько близок к тому, чтобы коснуться моего клитора, что чувствую, как с каждой проходящей секундой я становлюсь всё более и более влажной.
— Я должен сделать тебя своей, — рычит он и утыкается лицом мне в горло. Его пальцы надавливают на мой клитор и потирают, и я вздрагиваю, словно от шока.
Мои пальцы впиваются ему в плечи.
— Да! Сделай меня своей. Я вся твоя, Коул.
Одной ногой я скольжу вокруг его бёдер и потираю ступней его упругую задницу. Боже, от задницы Коула просто дух захватывает!
Коул вновь рычит; а когда он покусывает моё горло, всё мое тело пронзает поразительно острое возбуждение.
— Аделаида, ты хочешь, чтобы я тебя взял?
«Боже, да постоянно». Я прижимаю Коула к себе ещё крепче.
— Я твоя.
Он хватает мои бёдра и широко раздвигает мои ноги, вновь пристраиваясь между ними. Я цепляюсь за его шею в ожидании гораздо большего, чем поцелуи, и что он вытащит презерватив, чтобы мы могли перейти на другой уровень отношений.
Но головка его члена осторожно надавливает на вход, и я забываю обо всём.
— Я собираюсь сделать тебя своей, — выдыхает Коул. Он утверждает мои уста требовательным, жёстким поцелуем и тогда толкается внутрь меня.
На долю секунды появляется такое ощущение, будто меня разорвали на куски. Слабый вопль вырывается из моего горла, только чтобы быть поглощённым его поцелуем.
— Ш-ш-ш, — шепчет мне Коул, прижимая меня к себе, пока я дрожу. — Моя Аделаида.
Пульсация внутри меня сменяется тупой болью, а затем медленно стихает. И когда это происходит, я начинаю ощущать, как его крупный вес давит на меня, насколько глубоко он внутри меня, насколько близко мы друг к другу. И мне уже начинает это нравиться.
Я меняю своё положение, смутно осознавая находящуюся у себя под спиной твёрдую землю, но в то же время особенно остро ощущаю Коула и то, как он меня покрывает.
— Ничего, если я начну двигаться? — спрашивает он и легонько прижимается своими бёдрами к моим.
Я киваю головой.
Коул прижимается ко мне и медленно выходит из меня, после чего вновь толкается обратно. Это вызывает лёгкую боль, а кроме этого — остальное совсем не болезненно. Коул снова целует меня, а его язык кружит вокруг моего, в то время как сам он начинает неспешным ритмом толкаться в меня. После первых нескольких толчков я больше не чувствую дискомфорта и начинаю получать от
А ещё я начинаю волноваться, что не принимаю активного участия. «Должна ли я поднимать бёдра? Подаваться навстречу ему? Играть с его сосками? Ненавижу быть девственницей». Я скольжу рукой вдоль его бока.
— Скажи, что ты хочешь, чтобы я сделала? Как мне прикасаться к тебе?
— Можешь прикасаться ко мне, как тебе хочется, детка, — говорит он мне и делает очередной толчок, на этот раз сильнее.
Дыхание перехватывает, и я стараюсь не забывать скользить рукой по коже Коула, поглаживая его везде, где только могу. Мне нравится ощущать его сильную спину и мягкую кожу его ягодиц поверх твёрдых, как сталь, мышц. В это самое время Коул продолжает врезаться в меня и бормотать собственнические речи. Чувствую я себя хорошо, но не так, как раньше, когда он сводил меня с ума. Как бы… приятно. Большее удовольствие мне доставляет ощущение его крупного тела поверх своего, нежели всё остальное.
Коул прикусывает мочку моего уха.
— Ну, Аделаида, как это ощущается?
— Хорошо? — я напрягаюсь. — Я делаю что-то не так?
— Не-а. Не ты, а я, — он снова целует меня и нежно посасывает мою нижнюю губу до тех пор, пока я не начинаю стонать от желания по его поцелуям. Боже, обожаю целовать Коула! Я могла бы делать это недели напролёт.
Затем Коул берёт меня за бедро и подтягивает вверх, к себе, меняя угол расположения моих бёдер. Он хватает одну из подушек у меня над головой и подталкивает её под мою задницу, после чего вновь врезается в меня.
На этот раз я вскрикиваю от изумления.
— Теперь всё ощущается… по-другому.
— По-другому, в хорошем смысле? — раскачивая бёдрами, Коул снова врезается внутрь.
И, Боже правый, это так здорово. Я чувствую, как в области живота сосредотачивается что-то неуловимое.
— Ох,… определённо в хорошем, — я прикусываю губу и сосредотачиваюсь, пытаясь приподнимать бёдра вместе с ним, желая получить больше этих ощущений. Коул приостанавливается, и я ещё сильнее сжимаю его плечи. — Не останавливайся.
Мужчина посмеивается и начинает врезаться в меня ещё сильнее, увеличивая темп и интенсивность своих толчков. В то же время восхитительные ощущения в глубинах моего чрева продолжают усиливаться. Я закрываю глаза и сосредотачиваюсь на них, а мои ногти впиваются в плечи Коула.
Его следующий толчок — дьявольски жёсткий, однако, из-за этого меня накрывает невероятными ощущениями.
— Боже, — выдыхаю я. Он повторяет это опять и опять. — О, — испускаю я.
— Моя Аделаида, — рычит он. — Охренеть, какая ты красивая.
Коул смотрит вниз на меня, и я понимаю, что силой своих толчков он передвигает нас обоих через всю палатку, и это кажется невероятным. Но я всё ещё не кончаю. Почти у цели, но не полностью.
Я напрягаюсь, приподнимая свои бёдра навстречу каждому его толчку.
— Господи. Коул! Мне нужно…
— Знаю, — отвечает он. Я чувствую, что он сдвигается напротив меня, а затем тянется рукой между моих ног. Когда Коул в очередной раз толкается в меня, он начинает тереть мой клитор своими пальцами.