Перемены к лучшему
Шрифт:
— Здесь есть опасности, от которых Самсон тебя не спасёт, — когда мы доходим до её рюкзака, я опускаюсь на одно колено и вытаскиваю её средство для защиты от комаров. Я распыляю его, полностью покрывая им её ноги.
— Ауч! Оно жжёт, — вздрагивает Аделаида, когда едкая жидкость попадает на покрасневшие царапины, оказавшиеся на её коже из-за веток и зарослей.
— Прости. Чёрт, — я наклоняюсь вперёд и дую на крошечные ранки.
Аделаида замирает, и тут её руки опускаются на мои плечи. Только тогда я осознаю, где я — на коленях между
Она пахнет как грёбаные небеса.
— Сейчас я в опасности? — шепчет она хрипло.
Я вынуждаю себя не сводить глаз с её ног — хотя это ничуть не лучше. Её голени, колени и бёдра столь же восхитительны, как и любая другая часть тела девушки.
— Нет, — удаётся мне выдавить.
— Тогда давай останемся здесь. Только ты и я, — её руки проникают в мои волосы, и от того, как она ногтями нежно царапает кожу моей головы, со мной что-то происходит. Как будто стирается напрочь всё имеющееся у меня к ней сопротивление. Не то, чтобы у меня было много с чего начать.
— На эту ночь? — я закрываю глаза и представляю себе, как скольжу руками вверх по её сочным бёдрам, пока они не встречаются на стыке её ног. Я фантазирую о том, что стягиваю вниз её шорты до тех пор, пока всё, что на ней надето, — пара крошечных трусиков, пропитанных её желанием.
Легонько толкнул бы носом пропитанную ткань в сторону, после чего провёл бы языком по её влажной, горячей киске. Я бы поглощал её, пока нежное прикосновение Аделаиды не превратилось бы в дикое. Я бы сосал, лизал и покусывал её до тех пор, пока ногти девушки не впились бы в мою плоть, и Аделаида не распугала бы всех птиц своими криками.
— Да, на эту ночь. Я пошла с Пэтом Самсоном, потому что я здесь уже три года и ни разу не ходила в поход, чтобы провести время на открытом воздухе. Я подумала… —прерывается она.
— О чём ты подумала? — мой голос звучит так, будто горло мне тщательно обработали самой грубейшей наждачкой.
Аделаида напрягается против меня и затем вздыхает.
— Я подумала, может, ты увидишь во мне нечто большее, чем балующую себя принцессу.
— Я вижу тебя, — говорю я тихо. — Ты всё, что я вижу.
— Тогда почему? — кричит она. — Почему ты меня сегодня целовал, а потом сбежал?
Глубоко вздохнув, я откидываюсь назад на корточки и свешиваю руки у себя между ног. Боль в её голосе призывает дать более честный ответ, чем я был готов.
— С тех пор как ты приехала в этот город, я ни разу не взглянул на другую женщину.
— Правда?
Я весьма жалко киваю головой. Это делает меня менее мужественным в её глазах? Возможно, Аделаида верит, что настоящий мужчина похож на Самсона, трахающего каждое жаждущее тело, которое повертит перед ним хвостом.
— Это же замечательно, но зачем держаться на расстоянии? Я… я тоже хочу тебя.
Её наполненные мёдом слова подобны афродизиаку. Я подавляю стон желания.
—
Я поднимаю между нами свои большие грубые ладони.
— Ох, поверь, я вижу, — её щеки покрывает румянец, и я знаю, что это не из-за воздействия солнца. На этот раз мой рык слишком громкий, чтобы его не расслышать, и он вгоняет Аделаиду в краску. Ещё сильнее. Она опускается на колени передо мной и кладёт свою маленькую ладошку в мою. Требуется весь мой контроль, до последней капли, чтобы грубо не подмять девушку под себя прямо здесь и сейчас.
— Неужели потому, что ты боишься всё вокруг разгромить? — Аделаида проводит руками по обнажённым из-за слишком коротких рукавов предплечьям. — Осмотрись-ка вокруг. Здесь много места, и если мы разобьём палатку, это станет отличной историей. Здесь нет ничего, что можно разгромить.
Мой член — одна сплошная пульсирующая масса. Я мог бы кончить, если бы она просто ласково провела по моей чёртовой ладони.
— Не вещи я боюсь разгромить, — говорю я смиренно. На этот раз жар опаляет мои щёки. Увидь меня сейчас Лео, он бы до конца моих дней это припоминал. Раскраснелся, как какой-то молокосос, у-которого-ещё-молоко-на-губах-не-обсохло! — А тебя.
Глава 6
Коул
— Меня? — найдя это совершенно невероятным, она заливается смехом. — Коул, я ведь не хрупкий цветочек. Я… девушка с мяском. Мои бёдра и задница, — она хватает их рукой, похлопывая по этим шикарным частям тела, — наверняка достаточно большие, чтобы их можно было засечь со спутника.
Я вынуждаю себя смотреть вниз на собственные руки, а не заглядывать через её плечо. Её роскошная задница — одно из моих самых любимых местечек, достойное внимания. Я никогда не отхожу от окна, когда Аделаида идёт по улице.
— Ты очень красивая, Аделаида, — я неловко провожу рукой по затылку. — Слишком красивая для такого зверя, как я.
— Звучит как очень удобный предлог, чтобы вежливо мне отказать.
— Чёрт возьми, Аделаида, ты настолько красива, что не могу допустить даже прикосновения к тебе!
Боль исказила черты её прекрасного лица.
Я не могу придумать для неё подходящего ответа, потому что всё именно так, как я сказал, вот только она мне не верит. Она решила, что я пускаю пыль ей в глаза фальшивыми отговорками.
Аделаида встаёт и наклоняется, чтобы поднять свой рюкзак, и её рубашка распахивается, открывая глубокую тень её декольте.
Клетчатая рубашка никогда раньше не выглядела сексуальной — а сейчас? Всякий раз, подходя к своему шкафу, я точно буду думать о том, как этот простой узор обвивал великолепное тело Аделаиды, и у меня тут же встанет. Хотелось бы забрать домой её клетчатую рубашку, положить её на подушку и представлять себе, что Аделаида рядом со мной. Это было бы самым большим из того, как я могу иметь Аделаиду в моей постели.