Перемены к лучшему
Шрифт:
Меня окружает куча идиотов.
— Следи за кассой.
Я не обращаю внимания на сдавленный, фыркающий смех, сопровождающий меня до парадной двери. Не прошло и десяти секунд, как я уже открываю дверь в SPA-салон Аделаиды и вхожу внутрь. Тусклое освещение и спокойная музыка никоим образом не помогают ослабить стуки у меня в голове.
— Аделаида здесь? — я сдерживаю своё раздражение и предпочитаю улыбнуться маленькой помощнице Аделаиды.
Она строит гримасу и указывает вниз по коридору.
— Она в своём офисе.
Офис Аделаиды совсем крошечный,
— Простите, я лучше подожду вас снаружи.
— Нет, проходите, Коул, — Аделаида выскакивает из-за своего глянцевого белого стола, и от этого движения её груди подпрыгивают.
У меня тут же встаёт. С тех пор, как она переехала сюда, я стал возбуждаться от ароматов моющих средств и шампуней, а это практически все чистящие средства отсюда. Мне приходилось избегать отдела товаров для ванной местного магазина, чтобы не пугать детей и старушек своим неуместным стояком.
Я пытаюсь сбежать в приемную, но Аделаида быстрее меня, и захлопывает дверь прежде, чем я успеваю убрать своё тело из этой опасной зоны.
Она прислоняется к двери, тяжеловато дыша после приложенных усилий. С каждым вдохом, её груди поднимаются и опадают. Яйца у меня между ног сжимаются, а член тяжело налегает головкой на холодную сталь моей молнии. Из всех дней, чтобы не надевать нижнее белье, это должен был быть именно этот день.
Я делаю себе мысленную заметку о необходимости стирать бельё ещё чаще, чтобы не оказаться незащищённым рядом с Аделаидой. Мне нужно как минимум пять слоёв одежды, чтобы девушка не увидела мою эрекцию, так как в её присутствии у меня всегда стояк.
— Что вы здесь делаете, Коул?
«Что я здесь делаю?» В моём мозгу произошло короткое замыкание, когда она закрыла дверь и приклеилась спиной к деревянной двери. Всего лишь два шага, и я мог бы встать между её мягких бёдер. А ещё одним движением я мог бы задрать юбку её красивого платья ей на шею, а своим членом прижаться к складочкам её влагалища. «Была бы она мокрой?»
Я делаю глубокий вдох, и меня потрясает аромат её возбуждения. Обоняние у медведя лучше, чем у собаки, волка, и определенно лучше, чем у человека. Никогда прежде я не чувствовал этот аромат на ней. Наверное, я никогда не был к ней настолько близко. Наверное, я был слишком зациклен на попытке спастись, прежде чем она осознает, что всякий раз, когда она находится в радиусе пяти миль от меня, мой член хочет основательно зарыться в её тело.
Вопреки здравому смыслу я делаю этот шаг. А потом ещё один, пока мы не настолько близко, что, когда она задыхается, её затвердевшие соски, сквозь тонкую ткань её платья, трутся о мою грудь.
Где-то на задворках моего сознания срабатывает предупреждающий сигнал, но пролетающая мимо моих ушей стремительным потоком кровь делает невозможным услышать что-либо, кроме нашего хриплого втягивания воздуха.
— Аделаида, вам стоит держаться от меня подальше, — шепчу я хрипло. Жар мчится по моему позвоночнику, нагревая меня до отчаянной точки кипения, из которой имеется лишь один выход. Приложиться своими губами к её губам.
— А вы заставьте меня.
Я ничего не могу с собой поделать. Я прижимаюсь губами к её губам. В смысле, я намерен наказать её за то, что она такая чертовски сексуальная, за отказ держаться от меня подальше, за то, что она осмелилась проводить время вместе с этим засранцем Самсоном. Но в тот момент, когда я чувствую, что её мягкие губы приоткрываются под моими губами, я пропал. Она заполучила меня и владеет мной с того самого момента, как она коснулась тротуара этого городка своими красивыми пальчиками ног.
«Я так долго с этим боролся и ради чего?» Сейчас я даже не могу вспомнить, почему держался от неё подальше. Я ласкаю языком внутри её ротика. Она издаёт стон, и от этого я чувствую себя ростом в тысячи футов. Заряженный мощью этого единственного поцелуя, я мог бы выйти наружу и уложить целый лес деревьев.
Я протягиваю руки ей за спину и приподнимаю Аделаиду против своего твёрдого, как алмаз, члена. Потребность быть внутри неё становится беспрестанным барабанным боем в моей голове. Я должен заявить на неё свои права. Немедленно.
Она обхватывает меня ногами, и я направляю свой член к щели у неё между ног. Девушка вздрагивает и начинает объезжать меня. Сквозь ткань моих джинсов, сквозь тонкую ткань её платья, сквозь какие бы там ни были крохи кружев и тканей, покрывающих её киску, могу поклясться, что ощущаю её жар и влажность. Первое, что приходит в голову, — я совсем близко, чтобы окончательно слететь с катушек. Эта киска, окружающая мой член? Мне это нужно. «Срань небесная, нужно ли мне это?»
Я отрываю от неё губы и провожу ими вдоль её челюсти. На вкус она прямо как клубника и счастье. Когда я добираюсь до её ушка, Аделаида наклоняет голову, выставив мне длинную, гладкую колонну шеи.
Я не в силах устоять перед этим приглашением. Её кожа нежнее пуха птенцов. «Чем она пользуется? Слезами единорога? Матерь божья!»
— Ты такая чертовски нежная, — бормочу я ей в горло. — Такая мягкая и такая чертовски вкусная.
— А ты настолько твёрдый, — хныкает она.
Слишком твёрдый. Мой член мог бы разорвать её. Моя физическая сила слишком велика для неё. «Мне не следует быть здесь», — напоминаю я себе.
— Аделаида, прошу тебя, — призываю я, оторвавшись от её сладких губ. — Заставь меня уйти.
Она упрямо мотает головой и сжимает свои ноги вокруг меня ещё крепче, потираясь об меня бёдрами.
— Ни за что. Я слишком долго этого ждала.
«Она ждала?»
«Чёрт».
Любые угрызения совести, которые у меня, может, и были, теперь прошли. Мне нужно, чтобы эта юбка исчезла. Мне нужна эта девушка на каком-нибудь столе. Мне необходимо быть между её ног.
Я с размахом разворачиваю её по кругу, выискивая какую-нибудь поверхность, на которую поместить Аделаиду. Единственное, что я вижу, — это её стол. На нём бутылочки, бумаги и прочий хлам.