Перемены. Адская работенка
Шрифт:
За дверью обнаружился длинный коридор, тоже от пола до потолка из нержавейки. В стенах виднелись многочисленные круглые люки размером с суповую тарелку, все до одного закрытые. У меня сложилось впечатление, что любой посетитель, отведавший деликатесов из этих тарелок, не попросит после обеда счет.
Завершался коридор еще одной парой стальных дверей, бесшумно отворившихся перед нами. За ними взгляду открылась еще одна отделанная нержавеющей сталью комната; вся обстановка здесь состояла из одного-единственного массивного стола, за которым сидел мужчина.
Донар Ваддерунг сидел, подперев подбородок
Впрочем, на вид в нем не было ничего такого особенного. Мужчина в хорошей физической форме, лет сорока с лишним. Долговязый, подтянутый, он сошел бы за бегуна-марафонца, когда бы не слишком широкие и мощные для этой спортивной дисциплины плечи и руки. Прическа у него показалась мне длинноватой для его возраста и чуть неряшливой. Волосы у него были любопытного цвета – словно грозовая туча, готовая вот-вот разразиться ливнем. И голубой, как лед, глаз. Второго я не видел – он прятался под черной повязкой. Вертикальный шрам вроде моего навел меня на мысль, что я, возможно, не ошибался насчет происхождения корпоративной эмблемы. Еще он носил короткую холеную бородку. В общем, внешность его – особенно повязка – придавала ему образ типа, отсидевшего тридцать лет из положенного тройного пожизненного заключения, а потом уговорившего охрану отпустить его – к вящему их последующему огорчению.
– Сигрун, – вежливо приветствовал он мою спутницу.
Гард опустилась на колено и склонила голову. Я не заметил ни тени колебания – движение не показалось мне отработанным ритуальным жестом. Она и правда верила, что Ваддерунг заслуживает такого почтения.
– Господин, – произнесла Гард. – Я привела вам чародея, как вы и просили.
– Отлично, – произнес тот и жестом велел ей встать.
Не думаю, чтобы она со склоненной вот так головой видела его, но она мгновенно повиновалась. Возможно, они просто натренировались на протяжении нескольких веков.
– Господин, позвольте представить вам Гарри Дрездена, чародея и Стража Белого Совета.
Я поклонился Ваддерунгу.
– Чародей, это Донар Ваддерунг, генеральный директор «Монок-секью…»
– Полагаю, я достаточно хорошо представляю себе, руководителем чего он является, – перебил я ее вполголоса.
Уголки губ у мужчины чуть приподнялись в легкой улыбке. Он махнул рукой в сторону стального стула, стоявшего напротив его собственного кресла:
– Прошу вас, садитесь.
Я покосился на голографический дисплей:
– Вы уверены, что готовы рискнуть вот этим? Если я окажусь слишком близко от этого…
Ваддерунг запрокинул голову и искренне расхохотался:
– Я рискну.
– Что ж, я не против, – сказал я, подошел к столу и уселся.
Ни подушки, ни чего-либо такого у стула не имелось, но он оказался неожиданно удобным.
– Кофе? – спросил он у меня. – Что-нибудь поесть?
Я помолчал, прежде чем ответить. Подобные встречи накладывают на принимающую сторону определенные обязанности по отношению к гостю, а также наоборот. Если Ваддерунг был тем, кем я его считал, и если верить молве, значит он время от времени выходил в народ проверять, соблюдают ли люди традиции гостеприимства, – щедро награждая при этом блюстителей
В сверхъестественном же мире подобные обязанности приобретают у подавляющего большинства его обитателей прямо-таки жизненно важный смысл. Даже не знаю почему. Возможно, это имеет какое-то отношение к магическим свойствам порогов и прочим энергетическим барьерам, охраняющим жилище.
– Если только это вас не затруднит, – кивнул я.
– И что-нибудь поесть, – сказал Ваддерунг, обращаясь к Гард.
– Да, господин, – отозвалась она, склонив голову, и вышла.
Хотя хозяин кабинета сидел, не вставая, я понял, что роста он большого. Черт, почти великанского. Стоя, он наверняка оказался бы выше меня на пару дюймов, а уж по сравнению с его плечами мои казались бы не более чем книжным корешком. Он снова опустил подбородок на руку и внимательно посмотрел на меня ярко-голубым глазом.
– Что ж, – произнес он. – Насколько я понимаю, вам известно, кто я.
– У меня несколько предположений, – ответил я. – Думаю, довольно точных. Сигрун сама по себе могла уже служить подсказкой. Однако, честно говоря, это никоим образом не связано с тем, зачем я сегодня к вам явился.
В угол голубого глаза сбежались морщинки.
– Так ли?
Я нахмурился и чуть склонил голову набок:
– А это не так?
Он поднял руку ладонью вверх – наверное, для большей доходчивости объяснений:
– Некто, в достаточной мере предусмотрительный, мог бы, например, подготовиться к тому, чтобы в один прекрасный день оказать помощь некоему отчаянному юному чародею Белого Совета. Возможно, то, кем я являюсь, напрямую связано с тем, почему я здесь.
– Да, пожалуй, такое вполне вероятно, – согласился я. – Формально вполне возможно, что мотивы, по которым вы помогаете мне, носят альтруистический характер. С другой стороны, формально столь же вероятно, что вы двуличны и что на самом деле все, что вы хотите, – это изыскать возможность получить надо мной власть, пользуясь затруднительной ситуацией, в которой я оказался. – Я пожал плечами. – Не сочтите за оскорбление, но я не вижу особых поводов для альтруизма.
– Сколько цинизма для вашего возраста! – Он оглядел меня с головы до пят. – Впрочем, это вполне естественно. Вполне естественно.
– У меня к вам несколько вопросов, – сказал я. – Боюсь, они не настолько глубокие и философские, как «кто я?» или «что я здесь делаю?», но в данный момент они для меня на порядок важнее.
Ваддерунг кивнул:
– Вы ищете свою дочь.
Я ощутил, как тело мое каменеет.
– Откуда?..
Он улыбнулся, и улыбка у него вышла довольно-таки волчья.
– Я знаю многое, Дрезден. А если чего-то не знаю, то могу это выяснить. Подобно тому, как это делаете вы. Это моя работа.
Почти минуту я молча смотрел на него.
– Вам известно, где она? – спросил я наконец.
– Нет, – негромко, но твердо ответил он. – Но мне известно, где она будет.
Я опустил взгляд на свои руки.
– Во что мне обойдется узнать это?
– Чичен-Ица, – произнес Ваддерунг.
Я удивленно вскинул голову и уставился на него:
– Я…
– Не понимаете? – спросил Ваддерунг. – Все не так сложно. Я на вашей стороне, молодой человек.