Перемещенцы
Шрифт:
— Когда ты понял, что Кейко…
— Когда брал кровь. А ты? — перебил Артуари брата с легким любопытством в голосе.
— Сегодня, когда обрабатывал настойкой спину. Почему ты мне не сказал?
— Так интереснее. Ты бы согласился заменить меня, если бы знал правду? — оскалился старший принц.
— Нет.
— Я благодарен тебе, ты же знаешь, в таком состоянии я запорол бы дитя насмерть.
— Знаю, только поэтому и согласился. Уходим завтра на рассвете?
— Да. Я купил карты у приезжего купца. Хочу заметить — неплохие карты. Сегодня последняя ночь в этом болоте, Тень. Нужно использовать ее с приятной выгодой для себя, — Артуари плотоядно облизнулся.
— А с этим что? — Сотеки мягко коснулся кончиком сапога ноги спящего подростка. — Оставим?
Артуари молчал, глядя на виднеющееся сквозь ворота конюшни, небо.
— Ты заметил, что и здесь видна Элен Агар [16] ?
— Здесь
— Раба возьмем с собой. Его кровь — ценное приобретение.
— Согласен. Только в следующий раз наказывать своего раба будешь сам. Я воин, а не палач.
— Следующего раза не будет, Тень. Поверь мне, ему хватит этого урока на всю жизнь. Как и мне, — добавил он тише.
16
Элен агар — звезда цвета крови (эльфийский).
Артуари дождался, когда брат выйдет из конюшни, снял висящую на перекладине попону и, набросив ее на спящего Кейко, неслышной тенью растворился в темноте.
Глава 8. В которой Сэм выполняет данное корчмарю обещание, а Арина получает урок географии и принимает сложное решение
Шумит, звенит, играет на дудках и поет приграничная ярмарка. Крики, гвалт, смех, мычание коров и ржание лошадей. Яркие платки на бабах, пестрые ленты в волосах деревенских девчат. Задиристые парни в новых рубахах заигрывают с местными красавицами, на них свысока поглядывают строгие наемники, обвешанные оружием, зная, кому в итоге достанется все внимание девчат. Солидные купцы с хитрыми глазами, крестьяне в домотканых армяках и вездесущие босые детишки, с радостными криками снующие вокруг неторопливо торгующихся родителей. Важно проплывают сквозь толпу купчихи в нарядных платьях, внимательно осматривая выставленные на продажу товары. А посмотреть есть на что. Прямо на земле расстелены доски, покрытые грудами цветных лент, отрезами ткани, бусами, колечками, платками, глиняной и медной посудой, сапогами, лаптями, готовыми платьями и рубахами. Тут же рядом кузнецы выложили свои изделия, Арина заметила Бороду, который покупал гвозди. По рядам сновали деловитые хозяйки, придирчиво выбирая кухонную утварь: ухваты, ножи, сковороды и множество нужных в хозяйстве вещей. Детишки, возглавляемые любопытной Шунькой, окружили большой отрез полотна, на котором были выложены игрушки. Деревянные лодочки и кареты, игрушечные мечи, фигурки животных, петушки и курочки, куклы с нарисованными лицами в длинных платьях. Дети с восторгом рассматривают каждую игрушку, беря их в руки с разрешения худого улыбчивого продавца, иногда и просто так, без спросу, с опаской поглядывая на купца. Шунька с открытым ртом благоговейно гладила деревянную куклу с длинным носом, красными щеками и нитяными желтыми волосами. На кукле было ярко-желтое платье, казавшееся девочке кусочком Божини, застывшей в ткани.
Следующий ряд состоял из выставленных возов, с которых продавали продукты. Здесь же за пару феечек в сложенные лодочкой ладони отсыпали всем желающим пузатые жареные семечки и слегка прокаленные орехи, сладкие высушенные фрукты и леденцы. Среди румяных веселых девчат, задорно торгующихся за больших леденцовых птичек, мелькнул синий пакет с надписью «Нивея». Арина присмотрелась к девушке, гордо держащей его в руках. Невысокая, худенькая, остроносая и кареглазая — Хонькина любовь. Сам ухажер в это время ссыпал в холщовую сумку большие ярко-красные фрукты, похожие на персики. В толпе сновали лоточники, предлагая пироги, блины с начинкой и даже рассыпчатую кашу. Тут же водонос во все горло рекламировал холодную родниковую водицу всего за полуфеечку. Где-то вдалеке раздавалось ржание. На специально отведенной площадке продавали лошадей, коров и другую живность. Там было больше всего народа. Но туда Арина не пошла. Она заметила возле небольшого белого шатра Сэма, который воодушевленно махал ей рукой.
Последние дни они практически не виделись. Влюбленный Сэм пропадал с утра до вечера у Сагрессы, а недавно, краснея и извиняясь, вовсе перебрался в большой дом травницы. Сначала Арина ревновала друга к эльфийке, но потом, подумав, решила, что не стоит заморачиваться на такие мелочи. Любовь — прекрасное чувство, а знахарка все-таки не самый худший вариант. Только вот не нравилось Арине ее пассивное отношение к собственной судьбе и нежелание менять что-либо, да и внутренний голос твердил, что не все так просто с этой эльфийской дивой. Но девушка рассудила, что любознательная натура Сэма когда-нибудь взбунтуется против рутины и все станет на свои места. В глубине души она уже распрощалась и с Приграничьем, и с другом, решив, во что бы то ни стало, при первой же возможности отправиться в путь. И на ярмарку пришла, чтобы кое-что продать и посмотреть на местное оружие.
Сэм радостно чмокнул ее в щеку, заглядывая в глаза. По телу пробежала уже привычная теплота.
— Прекрати меня сканировать, — Арина шутливо ткнула друга кулачком в живот, — лучше расскажи, чему ты еще научился за эту неделю?
— Я сделал для тебя подарок.
Сэм полез в карман и достал маленький холщовый мешочек. Он аккуратно растянул завязки и вытащил на солнечный свет искусно вырезанную из дерева маленькую гитару на черной витой веревочке.
— Какая прелесть! Ты сам это сделал?
— Да. Для тебя, подружка, — парень осторожно повесил подарок на шею Арине рядом с серебряной цепочкой, на которой болтался оскалившийся в улыбке череп — подарок дочери на Хэллоуин — и крепко затянул узелок на веревке, при этом произнеся несколько слов на незнакомом языке. — Теперь не потеряешь.
— Спасибо. Мне очень нравится. — Арина повернулась и нежно дотронулась губами до щеки друга. — Она такая теплая.
— Это не просто украшение. Это — оберег. Я специально создал его для тебя. — Сэм вздохнул и серьезно продолжил. — Я знаю, что ты задумала, и знаю, что ты хочешь уйти. Я не готов идти с тобой, а ты не согласишься ждать окончания моего обучения. Пока этот оберег на тебе, я всегда буду знать, что с тобой все в порядке, а если он станет ледяным, ты будешь знать, что меня нет в живых. Еще, он защитит тебя от чужого влияния. Сейчас я пытаюсь создать магический амулет, аналог телефона, через который смогу общаться с тобой на любом расстоянии, но пока у меня не получается.
— Спасибо, малыш. Для меня это очень важно.
Они обнялись. Сэм чувствовал волны нежности и грусти, исходящие от подруги. Он первым отодвинулся и, заглядывая Арине в глаза, произнес:
— Все будет хорошо. И я не малыш!
Девушка засмеялась.
— Кстати, сегодня вечером я даю в корчме обещанный месяц назад концерт. Ты придешь?
— Спрашиваешь! Чтобы я пропустила такое веселье! А где Сагресса?
Из шатра донесся недовольный голос травницы:
— Здесь я. Жду нерадивого ученика, который обещал мне помочь расставить зелья для продажи.
Арина улыбнулась.
— Привет, Сагресса, — прокричала в сторону шатра, — я возвращаю твоего ученика в целостности и сохранности.
Взъерошив Сэму волосы, она направилась в сторону прилавка, возле которого толпились суровые мужчины с мечами на поясах — наемники. Некоторые из них пришли с караванами, некоторые искали здесь работу, а кто-то собирался попытать счастья в Пустых землях. Именно они и интересовали девушку. На Арину, одетую в традиционные джинсы и черную футболку со скелетом, обращали внимание. Местные вежливо здоровались, некоторые останавливались переброситься парой фраз, Шунька вообще повисла на шее, болтая ногами и взахлеб рассказывая о кукле в желтом платье. Те же, кто не знал эту стройную девушку с короткими волосами и странными темными стеклами на глазах, старательно обходили ее стороной, иногда делая в след охранительные знаки. Арина привыкла, что ее одежда воспринимается местными неадекватно, но носить неудобные длинные платья на шнуровке не собиралась. Единственное исключение она сделала для обуви: продав Бороде зажигалку, заказала мягкие кожаные сапожки с узким голенищем, которые здесь назвали почему-то «эльфийскими». Вот и сегодня она надела их, не смотря на теплую погоду. Плевать на общественное мнение. Последние дни на нее напала иррациональная меланхолия. Постоянно вспоминался красавец принц, ребенок раб, в голову лезли незваные мысли, а постель стала казаться уж очень холодной и одинокой. Стали сниться кошмары, в которых она лежит на жертвенном столе, и Артуари поднимает над ней каменный нож. Арина решила, что это от недостаточной физической нагрузки. К утренним тренировкам она добавила вечерние пробежки вокруг деревни, чем вызвала у крестьян новую волну сплетен. Как, со смехом, поведала ей Лирина, деревенские кумушки решили, что вечерами она бегает на свидание с кем-то из местных, и сейчас дружно спорили, кто же ее избранник. Однако, увеличение нагрузки не помогло. К кровати Арина доползала, но кошмар с жертвенником продолжал сниться с завидным постоянством. Она даже хотела рассказать об этом Сэмуилу, может, он смог бы что намагичить, но как-то не сложилось.