Переписка П. И. Чайковского с Н. Ф. фон Мекк
Шрифт:
П. Чайковский.
328. Мекк - Чайковскому
Плещеево,
29 мая 1886 г.
Дорогой, несравненный друг мой! Вчера получила Вашу телеграмму и сегодня посылаю Вам бюджетную сумму, но не переводом, а русскими кредитными бумажками, потому что, я думаю, это будет для Вас выгоднее разменять их в Париже, так как у нас в Москве ведь нет ни одного порядочного банка. Самый крупный из них. Купеческий, дает такие невозможные по низкости курса переводы, что противно обращаться к нему, а в Париже в каждой мелкой change [меняльной
Я наслаждаюсь свободою и прогулками в Плещееве, хотя в то же время меня страшно тянет на Peйн. Я не знаю, бывали ли Вы там, но ведь летом это божественная местность, и я не могу отделаться от мечты об ней. У меня в нынешнем году так много тревожных ожиданий:
в этом месяце должна разрешиться моя Лида, в июне - Соня, а затем в сентябре - Саша и Анна. Страшно за всех за них, но больше всего я беспокоюсь о Саше: ее нервы в таком ужасном состоянии, что я и подумать не могу, как она вынесет эту тяжелую расправу.
Коля на днях уехал в Каменку и оттуда в свое Копылово на лето. Уехал он в совершенном восторге. Я купила для них в Москве маленький домик (в шестьдесят тысяч рублей), который ему, Коле, и мне также очень нравится: новый, отличной солидной постройки, весь каменный и все службы каменные, с паркетными полами, с хорошенькими обоями и потолками, довольно просторный и очень уютный. Анна еще не видала его, и потому я не знаю, как он понравится ей; дай бог, чтобы им жилось в нем хорошо. Коля уже всё перевез туда, и они в начале августа приедут прямо в этот дом; он находится на Малой Никитской, сейчас у Садовой.
Мой бедный Сашок сидит в Петербурге с женою из-за своей воинской повинности, и как раз сегодня его должны освидетельствовать, чтобы решить, годен ли он для военной службы. Мне очень жаль его, - это такая неприятная процедура, и я боюсь, чтобы его не простудили, у нас это время такая холодная погода. С Максом мне опять горе, опять не выдержал из латыни, ему никак не даются эти древние языки. Другие экзамены идут хорошо, а на латыни второй год проваливается; вероятно, дадут переэкзаменовку, но всё лето уже будет испорчено. Я всегда говорю, что у кого есть хоть трое детей, тот уже покоя никогда не знает, а у меня их десять, и я a la lettre [буквально] покоя никогда не знаю.
Наличное мое семейство, слава богу, здорово, но оно теперь так мало, что даже привыкнуть трудно; нас всего трое: я, Юля и Милочка. Конечно, в доме есть еще Юлия Францевна, гувернантка Милочки, о которой я Вам много раз писала, милый друг мой, и Генрих Пахульский, а Владислав Пахульский был две недели в отсутствии; я; посылала его по делам в Берлин, и он только вчера вернулся. Он, бедный, также всё страдает и нервами и разными катарами, так что постоянно болен. Каждое поколение людей всё делается слабее и слабее, как это печально. Как мне жаль, дорогой мой, что Вам пребывание в Париже так портится визитами и новыми знакомствами. Какая эта скучная сторона жизни и как я счастлива, что избавлена от нее!
Я очень долго не получала от Вас ответа на мою телеграмму о присылке чека и очень беспокоилась о Вас; наконец вчера получила. Когда Вы поедете в Виши, друг мой? Прошу Вас очень не забыть сообщить мне Ваш адрес.
Я
Будьте здоровы, милый, дорогой друг мой. Дай господи, чтобы лечение в Виши совсем избавило Вас от Ваших недугов и Вы вернулись бы на родину совсем возобновленным. Всею душою Вас любящая
Н. ф.-Мекк.
329. Чайковский - Мекк
Париж,
3/15 июня 1886 г.
Милый, дорогой друг мой!
Сегодня утром получил письмо со вложением бюджетной суммы, за которую премного благодарю Вас. Извините, что я причинил Вам беспокойство просьбой послать ее сюда, но это оттого, что мне здесь нужны деньги. Еще и еще раз благодарю Вас, дорогая моя!
Я веду здесь жизнь весьма утомительную, часто бываю в гостях, и для приема гостей у себя должен даже был назначить известные часы дня. Из новых знакомств самое приятное для меня знакомство с Виардо, которая произвела на меня самое отрадное впечатление тем действительно теплым участием и сочувствием, которое она мне высказала. Простота и искренность в ее обхождении совершенно пленили меня. Из музыкальных тузов очень любезно отнесся ко мне Ambroise Thomas и Lamoureux. Впрочем, вообще я не могу пожаловаться на недостаток внимания ко мне со стороны здешних артистов. Из русских ежедневно вижусь здесь с Брандуковым. Бедный юноша показался мне очень бледным, худым и истощенным. Несмотря на то, что в Париже он пользуется репутацией отличного виолончелиста, материальное положение его крайне стесненное, и он пламенно мечтает о переселении в Петербург или Москву, но, увы, там места заняты, и поневоле приходится оставаться в Париже, где, по крайней мере, он вращается в самом лучшем обществе и упрочивает свою репутацию.
Погода здесь стояла всё время очень дурная, а третьего дня было до того холодно, что я топил свой камин. Сегодня я был на похоронах Влад. Алекс. Давыдова, двоюродного брата Льва Вас[ильевича], которому покойник завещал свое именье в Гродненской губернии. Таким образом, состояние Льва Васильевича теперь значительно увеличится.
Через неделю надеюсь уехать в Россию, в которую стремлюсь всей душой.
Будьте здоровы, дорогой, бесценный друг мой! Дай бог Вам всякого благополучия.
Беспредельно Вам преданный
П. Чайковский.
330. Чайковский - Мекк
Париж,
5 июня 1886 г.
Милый, дорогой друг!
На другой день после получения бюджетной суммы я получил и дорогое письмо Ваше, за которое очень, очень благодарю Вас. Прошу Вас извинить меня, дорогая моя, за то, что, как вижу из письма Вашего, ответная телеграмма моя на вопрос о том, куда послать мне бюджетную сумму, долго не доходила до Вас и, быть может, причинила Вам беспокойство. Мысль эта очень огорчает меня, но я, ей-богу, не виноват и не понимаю, почему произошло это замедление.