Переплетение жизненных дорог
Шрифт:
– Только я в очереди стоять не буду, – тут же озадачила она Вовика, и он даже рот приоткрыл от напряжения, лихорадочно соображая, что делать теперь.
– А как же тогда… – начал он новое предложение.
– А ты придумай, как, – деланно капризным голосом перебила она его. – Я завтра вечером свободна, на подкурсы в универ не пойду. Давай в шесть на остановке встретимся, хорошо?
– Хорошо, – сказал чуть прибалдевший Вовик, за которого разом решили все вопросы, но зато поставили почти невыполнимую задачу.
Он брёл домой в приподнято-подавленном состоянии духа, ломая голову над неожиданно свалившейся на него проблемой. По дороге домой, возле магазина, продавали с лотков фрукты. К каждому лотку, несмотря на будний день и дневной час, выстроилась внушительная очередь.
Ровный, монотонный говор очереди вдруг разорвали истошные женские крики. Селиванов, очнувшись от своих тяжёлых раздумий, завертел головой по сторонам, пытаясь понять, что случилось. Две тётки с кошёлками в руках вытаскивали-выталкивали из очереди двух молодых девчонок:
– Вот наглючие нахалки! Влезли сюда, а мы уж второй час стоим!
– Да мне брат очередь занял! Видели, мальчик в синей рубашке здесь стоял?
– Какой брат, какой брат? Не было тут никаких мальчиков! Если и стоял, то где же он щас?
– Он домой прибежал, сказал мне, что очередь уже подходит, он подождать не мог – ему в школу на вторую смену…
– Не знаем мы никаких братьев! У меня самой дитё малое с бабкой слепой дома осталось. Не доглядишь – так квартиру спалят.
– Не стояло тут никаких братьев-сестёр, идите отсюдова, пока милицию не вызвали…
«А это мысль! Если послать кого-то заранее занять очередь, то к нашему с Леной приходу она как раз и подойдёт», – подумал Вовик. Он позвонил в квартиру на этаж ниже, где жил двенадцатилетний Федька. Тот открыл дверь и удивлённо уставился на Селиванова. Вовик начал сразу:
– Кафе «Сказка» в центре знаешь?
– А, это где мороженое вкусное и очередь всегда стоит?
– Да, там. Мороженого хочешь?
– Хочу, – радостно заулыбался Федя и тут же недоверчиво и с немым вопросом во взгляде посмотрел на неожиданного гостя.
– Завтра, часов в пять, поедешь в центр, займёшь очередь, а я к полседьмого подъеду, зайдём в кафе, куплю тебе мороженого, быстро съешь и поедешь домой. Всё понятно?
– А не обдуришь? Там мороженое, я слышал, дорогое…
– Федька, ты совсем дурак, что ли? Мне тебя дурить смысла нет – в одном подъезде живём, может, ещё когда обратиться придётся. Ну так как, договорились?
– Договорились…
Они с Гордеевой подошли даже чуть раньше. Перед ними оставалось ещё несколько человек, и она милостиво согласилась постоять ещё минут пятнадцать, оценив про себя находчивость своего кавалера. Вова взял мороженое плюс всё, что к нему полагалось, и ещё два бокала шампанского. Сегодня в продаже был другой сорт, стоивший не так дорого. Лена, увидев розовую пузырящуюся жидкость в запотевших бокалах, сказала:
– О-о-о, шампанское! – и тут же, оглянувшись вокруг, добавила: – Странно как-то… шампанское есть, а Лёши Хроншина поблизости не наблюдается…
Вовик понял, что она догадалась о занятых у Хрона деньгах, и, не сдержавшись, подколол её:
– Ну всё-то ты знаешь, всё видишь! Что, слишком умная, да?
Она опустила глаза, потупившись, и, часто-часто закивав головой, сказала:
– Да-да, я знаю, есть ЭТО во мне, есть, и сделать с ЭТИМ уже ничего нельзя, ЭТО уже не пройдёт.
Они одновременно громко расхохотались, удостоившись внимания почти всего кафе. Из-за дальнего углового столика послышался оклик: «Лена, Лена!» – и они увидели, как красивая девушка машет им рукой.
– Ой, это же Светка из 12-й школы! Вместе на подкурсы ходим, тоже на иняз поступает, – сказала Гордеева и помахала ей в ответ.
– Я к тебе позже подойду, – крикнула та.
Разговоры крутились вокруг школьных дел, вышедших на экран фильмов, телепередач, поступления в ВУЗ и всего того, что интересует молодых людей в их возрасте. Обсуждая всё это, Вовик думал о том, что та девочка – Светка – из той школы, где он с Мишаниной подачи боролся за справедливость, зарабатывая при этом деньги, и совсем неплохо было бы узнать, каковы были последствия, и вообще, что об этом народ говорит. Где-то примерно через полчаса Света из 12-й школы подсела к их столику, и они с Леной заговорили о подкурсах, будущем поступлении, общих знакомых и преподавателях. Селиванов никак не мог придумать, как ему перевести разговор на события школьной жизни, но тут Света, как будто вспомнив что-то очень важное, резко сменила тему:
– Ой, Ленка, у нас тут недавно одного мальчика из моего класса чуть хулиганы не убили! Напали возле школы на перемене и избили страшно. Глаз чуть не выбили и челюсть сломали, скорая приезжала, потом милиция, и следователь в школу приходил, спрашивал, кто чего знает или кто что видел случайно.
– Да ты что, Светка, прямо на перемене? Ну совсем хулиганы обнаглели уже… А за что его? Неужели просто так днём взяли и напали?
– Да я точно не знаю, но вообще-то, если честно, то было за что. Он девчонкам проходу не давал, ко всем цеплялся, вот кто-то и пожаловался друзьям или старшим братьям. Только пока найти не могут, кто именно.
– И много их было? – спросил Вовик, внутренне похолодев.
– Мальчишки говорят, что двое. Они за ними погнались, но те проходными дворами убежали.
– Наверное, здоровые пацаны были, раз челюсть сломали?
– Один, говорят, здоровый, в чёрных очках, а второй – обычный, как все…
«Прав был Мишаня, – подумал Вовик, – никто ничего толком не понял, хотя все рядом стояли. Только очки и запомнили. А коробочки-то действительно сработали. Как он всё продумал, так и получилось. Надо не забыть ему завтра позвонить, он просил пару раз в неделю это делать, может, надо будет опять где-нибудь за справедливость побороться…»
Они вместе вышли из кафе, и на улице к ним подошли двое ребят – приятели Светы, то ли студенты-первокурсники, то ли десятиклассники. Они ждали её всё это время, пока она болтала с Леной и Селивановым. Света представила их своим друзьям, и парни, едва поздоровавшись с Вовиком, уставились на Гордееву, откровенно разглядывая её с ног до головы.
Увидев это, Света дёрнула за рукав одного из них и сказала:
– Са-а-аша, очни-ись, мы в кино опоздааем.
На что тот, как бы действительно очнувшись, перевёл взгляд на Вовика, и тот увидел в его глазах немой вопрос: «А ты что здесь делаешь? Не Ален Делон, ни одной фирменной шмотки – и с такой красавицей ходишь?» Второй тоже оторвал взгляд от Лены и посмотрел на Вовика подобным же образом. Мальчики были в «фирме» с ног до головы, и это придавало им чувство уверенности в своих суждениях и наглости в действиях. Этот, второй (его звали, кажется, Женя), неожиданно взял Гордееву за руку и проникновенным бархатным голосом, заглядывая в глаза, сказал: