Шрифт:
Пролог
На что способны люди для защиты своих близких, дорогих им людей? Юсина Лина готова была отдать собственную жизнь взамен на то, что её возлюбленный остался бы жить, однако девушку спасли. Отец Лины – Исайя пожертвовал собой, своим будущим и счастливым будущим своих детей, для того чтобы спасти жену. Мать Исайи – Люпиния, для того чтобы спасти жизнь своей внучки, заставила её убить единственную родную бабушку. Ну не абсурд ли? Что если бы что-нибудь пошло иначе? Если бы Лина, действительно, погибла, или Исайя не смог бы спасти Марию и погиб вместе с ней, или Лина бы выбрала собственную
Все они безумцы. Да они просто сошли с ума! Люди в здравом уме не пошли бы на такой риск. Не всё всегда идёт гладко, например, как в случае с Мирой. Хотя, наверное, если бы был способ спасти свою сестру, Лера тоже пошла на всё что угодно. Может быть, любовь сводит людей с ума? Возможно, она толкает их к необдуманным поступкам?
Глава 1
После свадьбы и оформления всех документов, новоиспечённые супруги в свой медовый месяц путешествовали по миру. Вернулись они загорелые, счастливые и уставшие от разъездов. Вадим продал квартиру, где раньше жил совсем один, и с деньгами, которые они накопили за 7 лет разлуки, смогли купить большую квартиру с видом на парк.
За два последующих года супруги обжились: сделали ремонт, привыкли друг к другу, к новой обстановке, к новому статусу. Ох, сколько ссорились они поначалу, но всегда мирились. А когда все узнали, что Лина беременна, это было нечто. Каждый день в течение всех девяти месяцев ей кто-нибудь да звонил: одноклассники, друзья, родители, родители мужа, брат и многие другие. Вадим же чуть ли не на руках её носил, делал сию же секунду всё, что бы она ни сказала. Вот так и прожили сумасшедшие девять месяцев. Девятого марта Лина родила близнецов: мальчика в 13:40 и девочку спустя 5 минут. Вадим и Лина долго спорили насчёт имён, но, в итоге, сошлись на том, что имя девочки Ника, а мальчика Михаил.
Как их мама, она сразу поняла, что и Миша, и Ника – волчата. У Миши с рождения серые волосы и синие глаза, а у Ники карие глаза и тёмные каштановые волосы, но она станет более похожей на потомка рода волков, только немного позже – Лина прочла её будущее, но не всё, буквально пару моментов. Они так похожи друг на друга, но, всё же, отличий было много. Мальчик больше походил на отца, а девочка на маму.
Их окружили любовью и заботой. Гармония, спокойствие и счастье. Счастье. Долго ли оно продлится? Конечно! Ведь они столько всего пережили: смерть родных, издевательства, предательство, тяжесть собственных способностей, разлуку. Так что у них обязательно всё должно быть хорошо. Но нет. Судьба не так благосклонна к тем, кто намеренно её рушит или меняет. Жизнь не так проста, она всегда подкидывает трудности, когда их меньше всего ждёшь.
Счастье – оно продлилось всего 2 месяца. И одной тёмной дождливой ночью наступила чёрная полоса. Май. Шёл сильный дождь – ливень. Ночь. Звонок в дверь. На лестничной клетке стояла бледная женщина со впалыми щеками и огромными синяками под глазами. Длинные мокрые угольно-чёрные волосы прилипли к её лицу, прикрывая такие же чёрные глаза. Она была в чёрном длинном плаще, а за ней стоял ребёнок – точная копия матери. Он испуганно цеплялся за край плаща.
– Здравствуйте, Юна… – хриплым простывшим голосом произнесла женщина. Пустота – вот что слышалось в нём.
– Здравствуйте… – отозвалась Лина, не понимая, кто это, что ей нужно, – Что вас привело ко мне в столь поздний час? – как психолог пришлось смягчить тон и выяснить, что произошло.
– Я была у вас на приёме до того, как вы ушли в декрет. Я Марина Геннадьевна, – объяснила женщина.
– Может, вы пройдёте внутрь и объясните ситуацию, за одно и согреетесь? – предложила Лина, видя, что она промокла и дрожит.
– Нет, спасибо, – вежливо отказалась женщина, опустив глаза в пол, – Дело не займёт и пяти минут, – она с нежностью и грустью посмотрела на мальчика, – Заберите у меня этого ребёнка.
– Почему? – перебила тут же волчица, не понимая, как можно просить забрать собственное дитя. Она грозно посмотрела на Марию Геннадьевну.
– Помните, я приходила к вам на приём? – обречённо вздохнула женщина, держа крохотное создание за руку. Он изо всех сил сжимал её в ответ.
– Да. Мы обсуждали вопрос о воспитании детей, – выдохнула и успокоилась Лина, взглянув на них.
– Я вас проверяла. К тому же я узнала, что вы необычный человек. Менять судьбы людей не каждому под силу, – улыбнулась женщина. В её глазах застыло отчаяние и надежда, будто Лина – это последний лучик света.
– О чём вы говорите? – заволновалась Лина, не осознавая, к чему ведёт женщина и как она до этого додумалась. К разговору подключился сонный Вадим, но пока лишь наблюдал за происходящим издалека.
– Я смотрю, и ваш супруг не совсем обычный. Я чувствительна к таким вещам после рождения сына. Умоляю вас, Юна, возьмите ребёнка к себе, – Марина Геннадьевна резко подняла голову и умоляюще посмотрела Лине прямо в синие бездонные глаза. Вадим встревоженно бросил взгляд на жену, но в мысли вторгаться не стал – у них возникла такая договорённость: он не читает её мысли, она не читает его судьбу – однако услышать мысли незнакомой и ужасной на вид женщины он не смог. Это поразило и насторожило его. Неужели и у неё есть какие-то способности?
– Хорошо, – не отводя взгляд, согласилась молодая мама, – Я возьму этого ребёнка к себе, – она присела на колени и посмотрела на маленького мальчика с большими тёмно-карими глазами, чёрными, как смоль, волосами, скрывающимися под капюшоном, бледными пухленькими щёчками, улыбнулась и спросила, – Как тебя зовут?
Мальчик едва ли понимал, что происходит, но его жутко пугало всё вокруг. Единственной его защитой была мама, которая сейчас уйдёт и оставит его. Очень страшно, особенно отвратительные синие глаза, источающие покой. Вдруг мальчик отпустил мамин плащ и жалостливо посмотрел на неё. В ответ мама грустно улыбнулась ему и немного прищурила глаза, чтобы не видно было слёз. Весь её вид говорил: «Прости».
– Глеб, – сказал он так грустно и обиженно, что слёзы невольно полились из глаз не его матери, а Лины. Мальчик удивлённо посмотрел на неё и прикусил губу. Никто не мог понять, что у него на уме. Никто. За исключением одного единственного человека, которого теперь тоже никто не понимал.
– Иди к ней, Глеб. Теперь она будет твоей мамой, а не я, – легонько подтолкнула его Марина Геннадьевна. Ребёнок медленно подошёл к сидящей на коленях женщине, вытирающей слёзы. Он смотрел себе под ноги и не плакал. Мальчик чётко понимал, что его сейчас бросят, но не рыдал, как все обычные дети. Вадим неподвижно стоял с застывшим в глазах ужасом, а Лина тем временем продолжала говорить какие-то бессмысленные для него вещи.