Переплетенные с ним
Шрифт:
Глава пятнадцатая
Элла
Дин несет меня через всю нашу комнату прямо в душ. Он не опускает меня на пол, пока мы не оказываемся под водой. И даже тогда мои ноги остаются на полу ровно столько, чтобы он смог меня раздеть. Он ругается и бормочет что-то о покупке новых купальников.
Сейчас я прижата спиной к холодной кафельной стене. Дин держит мое тело так, словно я ничего не вешу, а он сосет и покусывает мою грудь. Моя спина выгибается, когда он прикусывает мой правый сосок, а другой крутит между пальцами.
Черт, я не знаю, почему
Все мысли о психотерапевтах, о том, правильно это или нет, улетучиваются в окно, когда Дин перемещает свой рот к моей левой груди. Без предупреждения он впивается зубами в мой сосок.
— Черт, это так приятно. Не останавливайся. Нет, остановись. Нет, не останавливайся.
Дин ухмыляется возле моего соска. Мои руки то тянут, то толкают его голову. Я не могу решить, хочу ли я больше или меньше того, что он делает прямо сейчас. Он отрывает рот от моего соска, и звук, похожий на чмоканье, эхом отдается в душе.
Его язык проводит по моей шее.
— Ммм, ты чертовски хороша на вкус, детка.
— Угу. — Я схожу с ума от желания. Все, о чем я могу думать, — это чтобы меня снова наполнили и растянули. — Дин, ты нужен мне сейчас.
— Ты уверена? Тебе не слишком больно после прошлой ночи? — спрашивает Дин, хотя головка его члена уже упирается в мою киску. Обхватив ногами его талию, я опускаюсь на него.
— Я уверена. Я не гребаный нежный цветочек, Дин. — Громкий стон вырывается из меня, когда он входит до упора. Легкая боль быстро сменяется удовольствием, когда мои стенки сжимаются вокруг него.
— Черт, Элла. Держись крепче, детка. Сейчас все будет очень жестко, — предупреждает он, сильнее вдавливая меня спиной в стену, а мои руки и ноги цепляются за него так крепко, как только я могу.
Дин начинает трахать меня. Буквально, как будто сумасшедшее животное выпустили на свободу. Он входит и выходит, быстро и сильно. Моя голова откидывается назад, ударяясь о плитку. Глаза закатываются. Я не удивлюсь, если весь остров сейчас слышит мои крики.
Дин подносит руку к моему горлу, удерживая мою голову неподвижной, пока он продолжает входить и выходить. Я так близка к тому, чтобы кончить.
— Я собираюсь… о, черт! — выкрикиваю я, когда рука Дина сжимается вокруг моего горла. Я открываю глаза: он пристально смотрит мне в лицо.
Мой рот приоткрыт, а грудь начинает гореть. Вот так я и нахожу свой оргазм. Рука Дина ослабевает, когда мои стенки спазмируют вокруг него. Он хрипит, и его теплые струи наполняют меня.
Все мое тело содрогается, когда я пытаюсь найти в себе силы, чтобы продолжать держаться за него. Дин разворачивается и садится на пол в душе. Он не отпускает меня. Не выходит. Я чувствую, как его член дергается внутри меня.
Мы сидим так, переводя дыхание и наслаждаясь последними волнами испытанного оргазма. Прижимаемся друг к другу. Я хочу остаться так навсегда.
— Хотела бы я раньше знать, что секс настолько потрясающий, — говорю я.
— Мммм, почему? — спрашивает
— Потому что я бы постаралась сделать все возможное, чтобы заполучить тебя в свою постель много лет назад.
— Ты бы убила меня, вот что ты бы сделала. Все эти годы, пока я хотел тебя и не мог к тебе прикоснуться, были чертовой пыткой.
— О, поверь, мне знакомо это чувство.
Сидя в патио и попивая мимозу, я завороженно наблюдаю за тем, как набегают волны. Я обожаю океан. Всегда мечтала иметь дом на берегу. В нем есть что-то такое умиротворяющее, запах соли в воздухе и расслабляющие звуки разбивающихся волн.
И это полная противоположность тому, что я наблюдаю чуть в стороне — Дин, вышагивающий по песку вверх и вниз по пляжу. Он говорит по телефону уже больше тридцати минут. Я не слышу, о чем он говорит, но что бы это ни было, он выглядит напряженным.
Решив больше не ждать его, я достаю свой ноутбук. Я могу использовать это время, чтобы сделать кое-какую работу. Мы не встретимся со всеми остальными до обеда. Это даст мне несколько часов рабочего времени. По крайней мере, до тех пор, пока Дин не закончит со своим звонком.
Я захожу на удаленные серверы клуба и открываю электронные таблицы, над которыми работала. Я выяснила, что есть проблемы с учетом в барах. Мне удалось отследить каждую дату пропажи денег. Новые кассовые аппараты, которые Зак установил пару лет назад, подключены к Wi-Fi. После каждой операции они загружают данные на серверы клуба, и каждый вечер получается общая цифра.
Зак так и не удосужился рассказать персоналу об этой функции. Я не уверена на сто процентов, что он вообще знает, что система это делает. Он по-прежнему заставляет менеджеров бара подсчитывать выручку и заполнять электронные бухгалтерские книги каждую ночь. Я уже на полпути к тому, чтобы сопоставить ночи с недостающими средствами со списком персонала — кто работал в эти смены и кто подписывал выручку за ночь.
За последние двенадцать месяцев я насчитала более ста пятидесяти тысяч долларов, которые были украдены. Я догадываюсь, кто это может быть. Но не хочу верить, что это именно она. Я хочу доказать, что я ошибаюсь. Вот почему я все еще копаю, ищу любые доказательства того, что это не она. Это просто не может быть она.
Как мог кто-то, кто так близок к нашей семье, так предать нас. Если бы ей нужна была помощь, она могла бы просто попросить. Большинство людей этого не знают, но Зак поможет любому, кто в этом нуждается. Он всегда старается найти способ помочь другим. Только обычно он делает это анонимно. Ему не нужно признание.
На днях я увидела транзакцию о пожертвовании миллиона долларов, которое он сделал в пользу ассоциации по борьбе с раком груди. Когда я спросила его об этом, он сказал, что если я хочу сохранить работу, то никому об этом не скажу. Я знаю, что его угрозы уволить меня несерьезные. Он ни за что этого не сделает. То есть я почти уверена, что это пустые угрозы. Но я не собираюсь переходить границы и выяснять это.