Переполох в Академии Граней. Это кто ещё попал!
Шрифт:
Последним, что бурно обсуждают ребята – это будет ли проведён отбор на Турнир четырёх Академий. Учитывая нападение, большое количество раненных и погибших, Нофирем в этом году рискует не участвовать в состязании.
– А почему все так переживают по поводу этого турнира? – наклоняюсь я к Кери и спрашиваю чуть заплетающимся языком.
Видимо, кто-то из парней всё-таки доработал отвар своими фирменными ингредиентами.
– Победители турнира получают возможность пройти стажировку среди лучших Звёзд на самом Пределе, – шёпотом объясняет
В её словах ни капли укора, сухая констатация факта. Но мне от этого не легче. Понимаю, что всё это творила прежняя Дэль, но почему-то дико стыдно за неё. За нас.
Хотя, может, у неё был повод вести себя как стерва и идиотка? Чумовое комбо, надо сказать.
Эта мысль возвращает меня к размышлениям о дневнике и проведённом обряде. Я уже поняла, кто спёр запретную литературу из библиотеки. Теперь осталось найти талмуд и провести ритуал обратно.
Раздумывая над этим, я не замечаю, как постепенно затихают голоса вокруг, а перед глазами всё сначала мутнеет, а затем и вовсе исчезает. Меня поглощают тёплые объятия сна, сквозь которые то и дело пробиваются обрывки фраз извне.
В какой-то момент чувствую, что меня поднимают на руки и прижимают мою голову к чему-то твёрдому и вкусно пахнущему. Бергамот. Да, точно, бергамот и терпкий запах кожи. Мне настолько нравится этот аромат, что я не удерживаюсь и расплываюсь в блаженной улыбке. Веду носом наверх и утыкаюсь носом в сгиб чьей-то шеи.
На границе сознания загорается тревожная лампочка, которую тут же скрывает за лавиной усталости. Я не позволяю себе выныривать из полусна, разрешая хотя бы сейчас бессовестно прижиматься к Рику.
– Э, как её разморило, – доносится до меня голос Арчи.
– Просил же не наливать ей наших коктейлей, – слегка раздражённо произносит Дейрик.
Мерное покачивание говорит о начале переноса моей бренной тушки. Остаётся надеяться, что Верндари проявит благоразумие и доставит меня в мою спальню.
– Да мы и не добавляли ничего, – раздаётся над ухом громоподобное от Хуча. Я как наяву вижу вздёрнутую бровь Рика, который с упрёком смотрит на здоровяка. – Да вот тебе око Всевидящего, Рик, не доливали ничего.
– Она, наверное, от усталости, – подаёт голосок Кери. – Всё же первый полноценный бой после недавней инициации. Дайте ей отдохнуть!
Верндари никак не реагирует на увещевание друзей и продолжает мою транспортировку. Я даже успеваю погрузиться в сонную негу, как чувствую твёрдость постели под спиной.
Рик с осторожностью и заботой устраивает меня на кровати и прикрывает одеялом.
– Не слишком ли ты с ней нежничаешь, Рик? – внезапно в тишине комнаты раздаётся голос Арчи.
– Не слишком ли ты обеспокоен моими делами, Флабер? – в голосе Дейрика звучит сталь.
– Не фамильничай, Верндари, – огрызается Арчи.
Их голоса теряются в ватной тиши, я всё больше уплываю в забытье.
"Флабер… Забавная фамилия у Арчи, в моём мире было такое слово, правда, я не помню его значения… – мысли несвязной лентой мелькают в голове. – Вот бы проснуться уже дома… Ритуал еще этот".
– Послал Всевидящий хозяйку, то ревёт на ночь глядя, то налакается. У вас все там такие дурные, а, Дэль? – доносится до меня ворчание Фло и мне под бок пристраивается тёплый клубок.
– Не, я эксклюзив, – нахожу в себе силы ответить и, широко зевнув, засыпаю окончательно и беспробудно.
Глава 17. Умей сказать всё и ничего
Какой странный сон. Я куда-то бреду, мелкие камни под ногами покалывают голые стопы. Вокруг витают лиловые сумерки, сквозь которые проглядывают знакомые очертания академических корпусов.
Меня окутывает жуткая, потусторонняя тишина, лишь иногда прерываемая далёкими криками неведомых животных.
Поняв, что контроль над телом вернулся ко мне, я останавливаюсь и оглядываюсь. Понятия не имею, что я тут делаю, как сюда попала. Да и последние мгновения перед сном проходят слишком смазанными картинками, чтобы выцепить хоть что-то, что могло спровоцировать такое видение.
– Ты чего встала? – из клубящейся вокруг дымки возникает большая чёрная лисица.
В её густой шерсти сверкают слепящие разряды молнии, а глаза горят лиловым огнём. Она такая чужая, но одновременно и родная, что я в неверии спрашиваю:
– Фло-о?
– Ну, а кто? – так знакомо фыркает она. – Не могла же я тебя одну оставить?
– Оставить где? Во сне?
– Дурында, ты в межгранье, – хихикает теперь уже чернуля. – Местообитание пиримов. Я как увидела, что ты исчезаешь, так сразу сюда и нырнула. И надо же, как знала, где тебя искать.
– А-а-а… – я от шока плюхаюсь на попу, – а как это произошло?
Лисица садится напротив и смотрит своими пылающими глазами прямо на меня:
– А Всевидящий его знает, как это произошло, – вздыхает она. – Не удивлюсь, если ты ещё и сами Грани взламывать можешь. Или мы можем. Ты же чужеродная для Марфариса, может, Грани и пытаются таким образом восстановить баланс и вытолкнуть тебя обратно?
– Э-э-эм, – мычу я, совсем теряясь от потока информации. – И как мне помочь этим вашим Граням? И почему ты до этого молчала?
По мере переваривания новых сведений, растерянность улетучивается, заменяясь привычным раздражением. И как всегда, именно Фло становится точкой его приложения.
– Слушай, ну вот вывали я тебе всю эту информацию сходу – ты бы поверила? Вы же, люди, только и верите в то, что можете увидеть своими глазами. Вот, ты увидела. И даже с ума не сошла! – злится Флоренс. – И вообще, я маленький пирим, мне тоже не всё известно.