Перепутья Александры
Шрифт:
– Занимается лошадиными делами, - деловито пояснила я, принимая вертикальное положение, и подозрительно глянула на спрятанные за спиной мальчишеские руки. Уж не застукала ли я нахала за вредительской проделкой?
– А твои друзья куда подевались?
– перестраиваться на новый диалог было невероятно тяжело - слишком уж неожиданно произошла смена собеседника. Но пришлось постараться. Кто знает, когда мне в следующий раз посчастливится наткнуться на Макарова.
– Вовка над дельтапланом колдует, - Макс презрительно поморщился.
–
– Каким стариком?
– я быстро шагнула к Макарову, слыша, как зачастило сердце.
– Ты про Василия Петровича?
– Других тут нет, - мальчик сурово свел брови, двигаясь на самый край песочницы, и вдруг выпалил.
– И вообще, тетенька, идите, куда шли. Нельзя нам с вами общаться. Иначе никогда домой не попадем.
– Это он вам сказал?
– я осторожно устроилась рядышком с Максом под протестующий скрип старого дерева и сердитое сопение ребенка.
– Ведь так?
– спросила я настойчиво и, получив неохотный кивок, перешла в наступление.
– Врет! Хочет, чтобы вы и дальше оставались его пленниками.
– Точно, - мальчик скептически скосил в мою сторону глаза.
– Старик предупреждал, что грязью поливать его станете. Будете твердить, что это он нас тут держит.
Я не удержалась от смешка. А еще, глупая, надеялась, что финт деда при последней встрече сыграет на руку мне. Увы, он оказался хитрее.
– Скажи, ты помнишь, как Василий Петрович меня прогнал?
– зашла я с другой стороны.
– Угу.
– Но ведь тогда он признался, что держит вас тут. Ты разве не слышал?
– Это вы так сказали!
– взъерепенился мальчишка и зачастил.
– Старик нам потом все объяснил! Мы не можем уйти из Потока, пока не выполним то, зачем сюда попали. А если вы нас уведете, то всё испортите! Мы можем погибнуть! Или застрять между мирами!
Ого! Я была почти готова пожать зловредному деду руку. Как все повернул! Правдоподобная история. Особенно для доверчивых и напуганных детей. Но мерзкая! Учитывая, в каком состоянии находятся Вова и Макс в реальном мире. Счет в любой момент может пойти на часы. Или даже минуты.
– А я маму твою видела, - проговорила я тихо, пытаясь осторожно стереть стену недоверия и лжи.
– Она скучает по тебе. И дядя Виталий тоже.
– Врете!
– в запале Макс вытащил руки из-за спины и всплеснул ими. По гальке покатилась пластмассовая игрушка. Подпрыгивая и собирая серую пыль.
– Отдайте!
– возмутился Макаров, когда я первая успела схватить зверушку.
Зверушку? Стоп! Мои глаза полезли на лоб и даже решили там задержаться. Это оказался аист. И не простой. А с младенцем в клюве. В нежно-розовой пеленке.
– Зачем это тебе?
– ошалело поинтересовалась я, готовая поверить, что мне мерещится. В самом деле, не мог же мальчишка помнить о
Макс надулся и покраснел. Обиженно глянул из-под длинных светлых ресниц, ставших совсем белыми на фоне багровых щек. И только потом пробурчал:
– Он меня преследует. Появляется везде, где бы я ни оказался. Чего вы так смотрите? Я его выбрасывал. А один раз даже сжег, - Макаров поморщился.
– Ладно, не сжег, а просто подпалил. Но он все равно вернулся. Пацаны надо мной ржут, как кони, а этот, - взгляд мальчика просверлил игрушку в моих руках полным презрения взглядом, - никак не угомонится. Не понимаю, зачем прицепился, как банный лист к...
Мне пришлось кашлянуть, чтобы заставить нахального мальчишку не заканчивать предложение.
– Может, его Лиза присылает, - аккуратно вставила я, боясь спугнуть Макса. Но попробовать стоило. Пусть еще больше распалится, но я хотя бы буду знать, вызывает ли это имя воспоминания или ассоциации.
– Кто?
– непонимающе переспросил Макаров, полностью снимая с повестки дня вопрос о невесте.
– Девушка одна, - небрежно ответила я.
– Видела ее в Потоке. Она искала тут некого Максима. Я подумала: может, тебя.
– Не-е-е, - уверенно мотнул головой мальчик.
– У меня нет знакомых Лиз. И вообще, я с девчонками не дружу. Нудные они и трусливые, - добавил он со знанием дела.
– Ревут, чуть что. А потом еще жаловаться бегают. Дуры!
Я хихикнула, вспомнив наши с Вовой детские споры о том, кем круче быть - девочкой или мальчиком. К согласию, мы, понятно, никогда не приходили. Аргументы приводили самые безумные. А когда они заканчивались, в ход пускали ногти и кулаки.
– Максим, скажи, а Василий Петрович рассказывал, что именно вы должны сделать, чтобы вернуться домой?
– Конечно, - мальчишка распрямил спину, радуясь окончанию неприятных расспросов об игрушке.
– Мы уйдем, когда придет наш черед. Это место, как зал ожидания. Только волшебный. Можно, штуки разные делать. Нельзя торопить время. Иначе навредим и себе, и остальным. Придет день, и каждый проснется дома.
Я только глаза к ненастоящему небу возвела. Волшебный мир, говорите?! Ну казнь египетская!
– Про Пелену и Белый дым дед рассказывал? Про Перепутья?
– Не-а, - Макаров вяло мотнул головой, интереса в глазах не возникло.
– Послушай, Максим, - я быстро схватила его за руку.
– Можешь верить и в магию, и в зал ожидания, я не против. Главное, если увидишь черное месиво, похожее на пчелиный рой, беги без оглядки. Понял?
– Что я вам трус что ли?
– разобиделся Макс, вырываясь.
– Отдайте!
– он ловко выдернул из моих рук аиста и сунул его головой в песок. Тетенька, вы в следующий раз с коником приходите. Дадите полетать, тогда и поговорим про ваших пчел. В убежище!
– скомандовал нахальный мальчишка прежде, чем я успела открыть рот, и был таков.