Перепутья Александры
Шрифт:
– Ой, сахарный вы наш, - процедила я сквозь зубы, машинально продолжая разминать ладонь перед контактом с Максом.
– Не растайте только, ради Бога.
Кондратьев крякнул, но предпочел удержаться от комментариев, позволив мне начать работу с пациентом. Тяжело вздохнув, я прикрыла веки и отработанным движением подняла руку. Приготовилась ощутить босыми ногами тепло чистого песка и поприветствовать поточную животинку, как вдруг...
– Ого!
– я потерла пылающие виски и поняла, что сижу на полу в палате Макса. Миновать барьер между мирами не вышло, зато круговорот обрывочных воспоминаний мне показали с избытком.
– Проделки старика?
– нахмурился Кондратьев, когда я, запинаясь, объяснила, что случилось. Доктору крайне не понравился исход новой попытки. Потребность разгадать тайны Потока успела превратиться в навязчивую идею.
– Не знаю, - я гневно посмотрела в умиротворенное лицо Максима, будто он был виновен в неудаче.
– Возникло чувство, что не хватило сил миновать черту.
– Значит, дело в ваших эмоциях, - насмешливо вынес вердикт завотделением.
– Больше ведь ничего не изменилось.
– Так уж и ничего?
– я насквозь прожгла взглядом ухмыляющееся лицо доктора, потрясенная шальной догадкой.
– Вот пропасть!
– бледнея простонал Кондратьев и, отталкивая друг друга, мы ринулись в палату к Вовочке - последнему больному, проходившему экспериментальное лечение.
Удивительно, что дверь не вышибли и в коридоре ничего не повредили, пока неслись азартным галопом - в такт. Благо дежурить в ночь вышла Люба. Хотя даже она, привыкшая к своеобразию наших взаимоотношений, разинула рот, ошалело наблюдая, как мы проскакали мимо сестринского поста.
Вовина дверь тоже осталась на месте лишь чудом. Как и мои конечности. Ибо из-за тормознувшего в последний момент эскулапа, я, чтобы второй раз за день не налететь на него, взмахнула руками. Приложилась левой кистью о косяк, не устояла, и неприятно впечаталась в пол правым коленом. Вздернутый нос всенепременно бы оценил идиотизма ситуации - я, как рыцарь, преклоняюсь у его ложа.
– Живы?
– поморщился доктор, когда я прощупала пострадавшее колено, издавшее омерзительный хруст.
– Работать сможете?
– Идите вы... в пень, - выбрала я более мягкое направление движения, нежели собиралась изначально. Пора начинать доказывать, что я - барышня приличная. А то совсем распоясалась в этом сумасшедшем... хм... отделении.
При одном взгляде на блаженное лицо сводного братца, я вновь испытала гнев, позабыв о пульсирующей боли. Ух! Наверняка сейчас веселится в Потоке. Может, уже и мою коняшку позаимствовал. Невероятно глупо, но мне вдруг безумно захотелось, чтобы Рыжик не возил никого по небу кроме меня. Разумеется, если я когда-нибудь решусь повторить подвиг перемещения на одушевленном транспортном средстве.
– Так и будете изображать памятник?
– напомнил о своем присутствии врач.
На этот раз я решила смолчать. Уж больно хотелось доказать пакостнику, что наш препарат всё-таки действует. Пусть и не так, как планировалось. Моля небеса - настоящие и Поточные - о помощи, я приготовилась к переходу. Ответ высших сил не заставил ждать - барьер на пути и не подумал встречаться. Ноги слегка обжег песок "закрепленного" пляжа. Рыжик приветливо дунул в лицо. Кивнул на собственную спину и покорно распластался передо мной.
– Прости, но сегодня я сама. Пожалуй...
– коряво извинилась я и громко потребовала у неба, как это делала шесть лет назад, разыскивая Варвару.
– К Вове! Немедленно!
Пушка оглушительно выпустила заряд, издеваясь над ушами. Земля сбросила меня, как тряпичную куклу. Миг, и я нелепо покатилась по траве. Вообще-то имелись все шансы приземлиться аккуратно, если б не длинный подол, на который я не преминула встать босой ногой.
– Вы в порядке?
– осведомился знакомый мягкий голос.
– А ты откуда тут взялся?
– сердито поинтересовалась я у сероглазого парня по имени Дмитрий, проигнорировав протянутую широкую ладонь и спонтанно перейдя на "ты".
– И почему тут?
Вдоль позвоночника прошел неприятный холодок, ибо "выкинуло" меня не куда-нибудь, а прямиком на мертвый Златин Слой, где при последнем посещении я повстречалась с поддельной хозяйкой.
– Не знаю, - несколько растерялся парень, глядя, как я отряхивая воинственно-малиновое платье.
– Хотел попасть в другое место, но оказался здесь. Так странно. Оно будто неживое.
– Так и есть, - брякнула я и махнула рукой. Объяснять что-либо этому интеллигенту не было ни малейшего желания.
– Нужно уходить отсюда, - решила я, раздумывая, что приказать небесам на сей раз. История моего подросткового путешествия повторялась. Они ни в какую не желали слушаться и отправляли меня куда угодно, лишь бы мимо цели.
И тут я сделала невероятную глупость. Посмотрела нечаянному собеседнику в глаза. Ух! Если в прошлый раз я просто увлеклась их глубиной, то теперь аж голова закружилась и что-то перевернулось в животе. Единственный раз со мной такое случилось на первом курсе, когда я увидела старшекурсника и местного ди-джея Оскара Иволгина, от которого млели девчонки, как минимум, всего факультета. Помнится, я страдала по нему почти год. Таскалась на все вузовские дискотеки, чтобы поглазеть на объект обожания и повздыхать издалека. Облачалась в лучшие наряды, старалась ненароком попасться Оскару на глаза. Однажды даже специально налетела на него. Вот только заговорить так и не решилась. А потом узнала, как он на глазах у одногруппников жестоко высмеял другую влюбленную в него девчонку. И как отрезало. В моих глазах рыцарь без страха и упрека провалился ниже плинтуса и перестал вызывать любые эмоции, кроме омерзения. А потом - уже сама будучи выпускницей - я повстречала Иволгина на улице и поразилась, как он располнел и оброс, совершенно потеряв презентабельность.
Неудивительно, что вновь превращаясь в утопленницу, барахтающуюся в двух серых озерах, я запаниковала. Не хватало только влюбиться, как школьнице. И в кого?! В Поточного парня, который в реальности может оказаться а) женат, б) полным неудачником, в) семидесятилетним дедушкой, решившим вспомнить золотые годы. Поэтому и крикнула. Необдуманно:
– Прочь отсюда! Сейчас же!
Поток, разумеется, снова решил позабавиться. Отправил. Но не одну, а в компании Дмитрия. Подбросил в воздухе и смачно шлепнул о землю. Точнее, об засаженную клубникой грядку. Нет, растительность, конечно, смягчила посадку. Однако пара дюжин раздавленных ягод никак не способствовала повышению жизненного тонуса.