Перепутья Александры

Бахтиярова Анна

Наколдовывать еду он умел лучше Михаила. Стол, появившийся посреди поля в окружении четырех стульев, ломился от угощений на любой вкус. Разве что капусте места не нашлось. На этот раз никто не стеснялся. Даже Варя, которая накануне гордо воротила от еды нос.

Заговорили лишь, наевшись досыта.

– Ты давно здесь?
– поинтересовалась я у Егора.

– Не знаю, - он единственный, кто еще продолжал жевать, держа в одной руке куриную ногу, в другой - большой сочный помидор.
– Может

вечность, а может, несколько часов. Василий Петрович говорит... Как же там?.. А! Что время здесь не такое, как в реальном мире. Вот!

– Кто такой Василий Петрович?

Егор тяжко вздохнул, наморщив нос.

– Да так...
– ответил он уклончиво.
– Еще успеете познакомиться. Он, наверное, меня уже разыскивает. Он тут всех жизни учит! А надо мной вообще шефство взял!
– Егор сердито стукнул кулаком по столу, выронив помидор и расплескав молоко.
– Как будто я без него не справлюсь! Я вообще лучше всех Потоком управляю!

– Чем?

– Потоком! Это место все называют Поток. А миры в нем - слои.

– Как ты им управляешь?
– спросил Михаил с горящими глазами.

– Обыкновенно, - простодушно ответил Егор.
– Это все умеют делать. Вы тоже научитесь, когда привыкнете к Потоку. Но только я один не совершаю ошибок. Хочу быка, значит, будет бык, а не корова или коза, - Егор хмыкнул.
– Недавно тут один ружье наколдовал. А получилась пушка, которая желудями стреляла и полдня гонялась за хозяином.

– Не совершаешь ошибок?
– постучала вилкой о стол Варя.
– А сегодняшнее как называется?

– Недоразумение, - быстро нашелся мальчик, но на всякий случай вжал голову в плечи.

– Значит, тут много людей?
– продолжила допрос я.

– Полно! Постоянно на кого-нибудь натыкаюсь. Но не с каждым стоит общаться.

– Почему?

– Психи попадаются. У многих от Потока крыша съезжает. Некоторые безобидные, бродят туда-сюда и бормочут под нос. Другие - буйные, драться лезут, - Егор схватил еще одну куриную ножку и жадно впился зубами в сочное мясо.

– Где выход, знаешь?

– Не-а!
– мне пришлось подождать, пока мальчишка дожует.
– И никто не знает.

– Ты его искал?

– Зачем?
– искренне удивился Егор.
– Здесь гораздо круче, чем там. Захочу, наколдую себе корабль, захочу - танк! Проголодаюсь, еду попрошу. Какую захочу! Самую вкусную! Мне даже сон не нужен!
– шальная улыбка Егора неожиданно погасла, он вздохнул и нехотя признался.
– Летать только не научился. На дельтаплане и вертолете - пожалуйста! Даже крылатую лошадь завел! А себе крылья так и отрастил! Василий Петрович ворчит, мол, человеку летать не положено. Да что он понимает!

– А как же твои мама и папа?
– возмутилась Варвара.
– Они же по тебе скучают, балда!

Волнуются.

Егор насупился и глянул на Варю исподлобья.

– Я детдомовский, - пробормотал он. А потом выдал с жаром.
– ТАМ за меня точно не волнуются! А мне и тут хорошо!

За столом повисла неловкая пауза.

– Лошадь покажешь?
– спросил Михаил, пытаясь отвлечь мальчика от грустных мыслей. Впрочем, было очевидно, ему действительно не терпится увидеть животное. Еще бы, кобыла с крыльями!

– Покажу, - оживился Егор.
– Только это не лошадь, а конь. Зовут Рыжик.

Мальчишка вскочил и громко свистнул.

Высоко в небе раздался легкий скрежет, и нас накрыла огромная тень, заставив пригнуться. Через миг в землю ударили четыре копыта.

– Ого!
– принялся восторгаться Михаил.
– Вот это животинка!

На меня Егоркин питомец произвел не столь сногсшибательное впечатление. При ближайшем рассмотрении рыжий конь оказался вовсе не был исполинских размеров, просто статен и подтянут. Он ловко сложил крылья (как у птеродактиля, ей-богу), нежно дунул мальчишке в лицо и уставился на нас немигающими черными глазами.

– Красавец!
– Михаил даже подпрыгивал от восторга.
– Можно погладить?

– Конечно, - разрешил Егор, похлопывая питомца по крупу.
– Он не кусается.

– А почему скрежетало в небе?
– спросила я мальчика.
– Когда ты появился, я слышала свист.

– Все по-разному входят в слои. И настоящие люди, и созданные ими существа. Света - моя подруга - появляется со звоном, ее ослик при переходе зачем-то крякает по-утиному, а Василий Петрович скрипит.

– Света тоже здесь застряла?

– Да, - помрачнел Егор.
– Ей нравится Поток. Мы веселимся вместе. Но иногда она грустит, скучает по дому.

Чем больше я расспрашивала, тем очевидней становилась истина - ловушка, в которой мы оказались, куда прочнее, чем мы думали. Егор тоже не помнил, как попал в Поток. И не только он. Эта беда преследовала всех здешних обитателей. Но главное, никто не знал, как отсюда выбраться.

– Вообще-то выход есть, - задумчиво произнес Егор.
– Иногда люди пропадают, и никто не знает, куда они деваются. Наверное, находят дверь. Наружу.

Последнее слово мальчик произнес с долей сомнения. Он вовсе не был уверен, что пропавшие возвращались домой. Я хотела спросить, много ли тут было замечено исчезновений, но не успела. Вмешался заунывный дребезжащий скрип.

– Принесла нелегкая, - едва слышно проворчал Егор, глядя как на поле вываливается импозантный дедок.

– Вот ты где, Егорушка, - обратился он к мальчику, опираясь на трость.
– Утро доброе, - поздоровался он с нами, не слишком удивляясь встрече.