Перерождение
Шрифт:
– Мои усилия не пропали даром, - возразил майор. – ФСБ регулярно проводит проверки и следит за ситуацией в биоинженерной промышленности. Особых нарушений нет, - Саврасов постарался сказать это как можно увереннее, но на последних словах запнулся, скатившись к сухому стандартному отчету.
Кнут улыбнулся:
– Ваши проверки. Это так напрягло некоторых функционеров в министерстве и бизнесменов, что против вас даже начали целую кампанию. И вас ведь почти устранили. Но вы цепкий. Ваш талант противостояния и обходных
– Но ты все равно тут и говоришь мне о моих недочетах? – Саврасов не мог понять к чему клонит Кнут.
– Вы надеялись, что на мне опыты закончились. Но знаете ли вы, что в спецрезервации под Петрополисом продолжаются испытания на живых людях? На людях, которые выставляются перед обществом как особо заразные больные «белой язвой»?
– Опыты над людьми ограничены поисками вакцины от болезни, - Саврасова давно терзали сомнения о происходящем за тройным периметром спецрезервации, но что-то отчаянно сопротивлялось в нем, и он не желал верить в правдивость слов Кнута.
– Как благородно: поиски вакцины от смертельной заразы, - фыркнул Кнут. – А что если «белая язва» не болезнь? Вы когда-нибудь задумывались над этим?
– Ты несешь чушь.
– Тогда почему вы не умерли тогда, тринадцать лет назад, когда без защитной маски прикоснулись ко мне? Она была повреждена, - Кнут смотрел на реку, вспоминая жизнь в Деревне. – Вы ведь поняли это уже по завершению операции?
– Нет… - отмахивался Саврасов.
– Но вы отмели мысль о том, что такое может быть: что монии находящиеся в воздухе не убили вас как тех бойцов, вошедших в комнату до вас.
– От «белой язвы» гибнут тысячи людей. И не смей говорить что это не болезнь, - вспылил Саврасов. – Горы трупов в Екатеринодаре это галлюцинации что ли?! Или они разложились от насморка?
Майор отошел от ограды. Ему нужно было остыть. Градус кипения рядом с Кнутом быстро достигал критической отметки. Прохаживая среди людей, майор собирался с мыслями. Он смотрел в спину Кнуту, и его злило, что он даже не смотрит на него. Уперся в реку и несет несусветную чушь. Немного успокоившись и расставив мысли в ряд, Саврасов вернулся к Кнуту.
– Я здесь не для того, чтобы рассказывать вам о природе моний, - продолжил Кнут. – Но то, что вы называете «белой язвой» по сути своей является мутацией – агрессивной. Ее целью является изменение человеческого организма, доведение его до совершенно иных биологических форм. Вы можете верить или нет. Но монии, точнее протомонии содержатся в каждом из нас. Что-то провоцирует их перерождение – от этого появляется белое ороговение кожи и в теле происходят изменения. Некоторые умирают, другие живут.
– Как ты? – злобно перебил Саврасов.
– Да, к сожалению. Я живу, но я не испытываю по этому поводу радости. Меня волнует лишь резервация – Деревня и то, что в ней происходит.
– И что же по-твоему там твориться?! –
– Я ведь не первый объект для испытаний…
– Ты рассказывал, - отмахивался Саврасов.
– Но не о том, что объект под номером один остался в лабораториях Деревни, когда я оттуда бежал, - Саврасов нахмурился, - и более того – он до сих пор там и над ним, как самым совершенным из всех подопытных, ставятся самые изощренные опыты. Как вам такое, майор?
Саврасов не верил. Он пытался найти в глазах Кнута хоть что-нибудь что поможет ему укрепиться в этом суждении. Но Кнут смотрел на майора не моргая. В своих глазах он показывал лишь ненависть и злобу. Саврасов отпрянул – нечто похожее он видел в тот день, когда впервые увидел Кнута.
– Если это так? Почему ты не сказал мне об этом раньше?
– Я вспомнил все подробности о жизни в Деревне лишь несколько лет назад. Мой мозг лишил меня возможности помнить о том, кого они называли – Каро. Я попал в Деревню подростком, он же находился там задолго до моего появления.
– В это сложно поверить, - потерянный взгляд Саврасова блуждал среди людей, заглядывая им в глаза, он пытался понять, где он и почему то, что говорит Кнут вызывает у него рвотный рефлекс.
– Страна, которую вы защищаете, предстала перед вами в другом свете?
Саврасов посмотрел в глаза Кнута. Его холодный взгляд снова блуждал где-то над поверхностью воды. Он говорил о вещах, переворачивавших вокруг все с отторгающей легкостью. Майор схватился за голову. Он думал о капкане, который Кнут мог расставить для него – мог ли он попасть в него?
– И ты мстишь людям за то, что они сотворили с вами?
– Лишь тем, кто ответственен за резервацию и дела творящиеся там, - Кнут кинул быстрый взгляд на майора.
– А в Красных борах? Кому ты мстил там?! Зараженная вода – сотни тысяч людей, - жестко вставил Саврасов.
– Народным мстителем себя возомнил? Чтобы они не сделали там, в Деревне, твои дела не оправдание! – лютовал Саврасов.
– Отпустите глупую злость и взгляните на ситуацию иначе.
– Например?
– Посетите исследовательский институт в Химграде. Сейчас там находится объект три, - Кнут увидел вопрос майора. – Я знаю об этом.
Глаза Кнута сверкнули от света фонаря, зажегшегося на изгороди. Он выпрямился и, поправив пальто, застегнул верхнюю пуговицу. Майор понял, что Кнут собирается уходить и встал у него на пути.
– Это ты хотел мне сказать?
– Я знаю, что вы не поверите мне, майор Саврасов. Но вы мне нужны на этой стороне. Съездите в БиоНИЦ. И ваши мысли, прояснятся, - Кнут сделал легкий поклон головой и, обойдя майора, прогулочным шагом пошел вдоль Фонтанки.
– Так значит вот твоя цель?
Кнут остановился, но не оборачивался. На его лице, на мгновение появилась довольная улыбка.