Перерождение
Шрифт:
Через две недели мы все были уже черные, как головешки. Делать-то нечего, только купались и загорали. Девчонки просились съездить куда-нибудь на экскурсию, но ребята отказались. Они сказали, что зоопарка им и в жизни хватает. Причем здесь зоопарк!
А потом приехал Витя… Я сразу влюбилась, вот только увидела и забыла обо всем. Стою, как дура, смотрю и слова сказать не могу. А он такой красивый! Я даже в кино таких красавцев не видела! В общем, вытаращилась я на него, а он на меня смотрит улыбается. Не обидно так, даже ласково. Конечно, наверное все пялятся на такого красавца, привык давно. Потом мы еще неделю отдыхали, уже все вместе, Витя тоже
Когда вернулись, я в свою квартиру уже поехала, на занятия через день выходить надо было. Витя со мной зашел. Посмотрел, давай, говорит, ко мне поедем, нечего здесь тебе делать. Я на него смотрела как на бога.
Да что там… я и сейчас его люблю без памяти.
Наташа снова замолчала, не замечая ничего вокруг. Слезы ручьем катились из ее глаз. Алексей понимал, что ей, как и ему самому часом раньше, необходимо облегчить душу, излить из себя накопившуюся там горечь, с тем чтобы иметь силы жить дальше. Поэтому машина неспешно продолжала катиться вперед, а он все также молча сидел рядом.
Встрепенувшись, Наташа продолжила:
— Вот и поехала я к нему. А квартира у него очень большая. Моя в сравнении совсем крошечной кажется. Он мне сразу отдельную комнату дал. До этого я всегда с девчонками жила. А теперь у меня целая комната, и в комнате так красиво все, как в кино. Жили мы замечательно! Любила его, до одури! Кажется, если бы сказал, надо из окна прыгнуть, то прыгнула бы и не спросила, зачем. Я на занятия ходила, он на работу. Ключи мне дал от квартиры своей, потому что я раньше приходила. Уборку делала, стирала. Сначала пыталась еду готовить, но Витя запретил, сказал, что лучше заказывать будет. Плохо я готовлю. Да и редко мы дома ели. Мы каждый вечер в клубы ходили, в рестораны, на приемы. Нас часто приглашали, называли замечательной парой. Даже фотографировали не раз. А мы на самом деле были самыми красивыми. Я знаю, я тоже красивая, мне всегда это говорили, еще в школе. Да и в зеркало смотрелась.
Счастливая я была!!! Летала на крыльях! Все девчонки мне завидовали.
Потом Витя предложил мне свою квартиру продать. Да и зачем она мне нужна была, когда я и так у Вити живу. Он помог мне открыть счет в банке, карточку, чтобы деньги за квартиру туда на мое имя перевести. Он все сделал сам, потому что я ничего не понимаю в этом. А у него контора риэлторская. Как раз продажей квартир занимаются. Получилось, что просто продать нельзя, а можно обменять как-то. Витя пытался объяснить все, но зачем мне! В общем, он перевел мне деньги в банк, а еще отдал документы вот на тот домик, где я сейчас живу. Смеялся, говорит, в нагрузку домик дали, потому что не получилось по другому продать. Теперь, говорит, это твоя дача будет.
А у меня никогда денег не было. Мы радовались, что теперь я обеспеченный человек. Нет, Витя никогда не жалел денег для меня. Он мне и вещи купил, у меня ведь кроме школьной одежды не было ничего. И водил везде, и деньги давал, чтобы могла пообедать или купить что-то. Но когда свои деньги, это совсем другое. Купила я себе из одежды многое, шубку, сапожки вот… Хотела Вите подарок хороший купить, но не знала что выбрать. А когда его спросила, он еще и отругал меня. Говорит, не надо деньги тратить, у него все есть, а мне еще пригодятся. Так и не купила ему ничего.
А неделю назад у меня тошнота началась. Прямо на приеме едва до туалета добежала. Я и не поняла ничего, думала,
В общем, дал мне Витя деньги и говорит, поедешь завтра в больницу, избавишься от ребенка. Я начала плакать, он кричать. Говорит, что рано ему отцом становиться. Поругались мы. Сильно поругались. Я считаю, что нельзя от детей избавляться, но он не согласился.
А вчера Витя собрал мои вещи, взял у меня ключи от квартиры и привез меня на дачку. Оставил продукты, документы, паспорт мой… Говорит, когда избавишься от ребенка, позвони.
Наревелась я… Но потом не до слез было. Там холодно жутко! Печка есть, но не получилось растопить ее. Не горит, зараза, только дым идет. Но Витя одеяло привез теплое. Закуталась я, не раздеваясь, пригрелась, уснула. А утром вот приехала, как Витя велел. Только поздно уже… срок большой. И что теперь делать, я не знаю….
Наташа уже не плакала, только периодически судорожно вздыхала каким-то тройным вздохом, затем как из шарика выпускала из легких воздух.
Они еще какое-то время покружили по улицам, потом руки сами направили машину в сторону пригорода. Помолчав еще несколько минут, Алексей сказал:
— Наташа, выслушай меня, не перебивай. Я сейчас живу с родителями, но у меня есть и свой дом. Я сам очень редко там бываю, тем не менее за домом постоянно присматривают. Мы можем поехать сейчас туда. По-крайней мере, там тепло и есть что поесть. Ты сможешь жить там, сколько будет нужно, но у меня есть ряд условий. Во-первых, ты не хозяйка в доме и должна будешь соблюдать заведенный там порядок. Во-вторых, ты не сможешь распоряжаться или отдавать приказы людям, которые там живут и работают. В третьих, я не потерплю панибратства или неуважения в свой адрес, либо в адрес близких мне людей. И последнее, возможно лишнее, но я озвучу — я не предполагаю никаких отношений между нами, кроме дружеских. Я признателен тебе за прошлое и искренне готов тебе помочь, но в свою очередь прошу, никогда не допускай такого поведения, чтобы его можно было понять как намек на наши близкие отношения.
Закончив, Алексей притормозил машину и повернулся к Наташе. Та сидела, напряженно сцепив руки и уставившись в приборную доску.
— Наташа? Ты меня слышишь?
— А?… Да, я все слышала… я могу повторить, я все помню. Не нарушать, не командовать, не компроментировать, уважать…
Алексей расхохотался, — коротко, но по сути верно! Молодец!
Наконец и Наташа расслабилась и ответила:
— Согласна я! А куда мне деваться? На дачку ехать? Я и не найду ее сейчас, да и не хочу… А у вас, если можно, поживу пока. Я буду тихой, как мышка, правда-правда! Я уже и уборку делать могу, и еще могу научиться другое что делать! А могу, пока вас нет, за домом присматривать.
Алексей улыбался, глядя на этого совсем еще не видевшего ничего в жизни ребенка.
— Конечно, ты многому должна научиться. Давай, я тебе еще одно условие поставлю?
— Какое? — настороженно спросила она.
— Ты должна будешь присматриваться и учиться всему, что делают ухаживающие за домом люди. А когда я буду приезжать, буду принимать у тебя зачеты. Договорились?
— Договорились Алексей Николаевич! Я согласна! Мне вас сам бог послал! — захлопала в ладоши Наташа.
— Какое еще дите! — подумал Алексей, глядя в оживившееся лицо девушки.