Перерожденная
Шрифт:
— Мы никому не сказали о той записке, — вступил в разговор отец. — Не хотели навлекать позор на семью. Из записки толком неясно, какие намерения у того человека в отношении тебя.
Теперь я прекрасно понимала, почему реакция поселян отличалась от реакции родителей. Снова стало неловко. Нужно было раньше попросить кого-то из Обители переслать родителям письмецо. Хотя что на тот момент я могла бы им сказать? Тогда моя жизнь представлялась зыбкой и беспросветной. И Диора в ней тоже не было.
— Он и правда твой муж? — холодно спросил отец, бросая на Воина пристальный взгляд. Я залилась краской, не в силах сейчас снова обманывать. — Значит, мы поступили правильно, что не сказали никому, — резюмировал отец и его взгляд, обращенный к Диору, стал откровенно колючим. — Только вот не понимаю одного: какие у этого человека мотивы.
— Я люблю вашу дочь, — осторожно сказал Воин, невольно попавший под раздачу.
— Это я уже понял. Но скажи мне другое, воин, где вторая моя дочь?
— Что?! — одновременно выкрикнули мы с Диором и Асдусом, ошалело глядя на него.
— Была еще одна записка, — с трудом сказала мама, отвлекая внимание на себя. — Чуть больше месяца назад. От того же «Друга». Верика исчезла так же, как и ты.
На меня будто весь мир обрушился. Я судорожно хватала ртом воздух, не в силах справиться с тревогой и страхом за сестру. Черный Лорд похитил Верику?! Но зачем? Что он собирается с ней делать? Или уже сделал? Теперь я проклинала себя за то, что сразу не решилась явиться к родным.
— Не Диор писал те записки, — с трудом разлепив губы, выдавила я. — И тот человек хотел, чтобы я была с ним, но мне удалось избежать этого.
Воцарилось напряженное молчание. Видно было, что родители не знают теперь, что и думать. В этот раз тишину прорезал деловитый голос Воина:
— Где вторая записка? Что именно в ней содержалось?
— Там толком ничего непонятно, — глаза матери потухли, будто разом лишившиеся надежды. — Гончар, которого мы попросили прочитать, сказал, что всего две строчки: «Для Теи» и «Друг». Нам оставалось только догадываться, что случилось с нашей Верикой.
По щекам матери снова покатились слезы.
— Записка еще у вас? — неожиданно подал голос Асдус.
— Да, но чем это поможет? — устало отмахнулся отец.
— Думаю, это магическое письмо, — рыжий подмигнул мне и я тут же подскочила на месте.
А ведь и правда! В Сумеречном мире существовал особый способ написания посланий, когда большую его часть мог видеть только тот, для кого оно предназначено. Проклятый Аттий догадывался, что я вернусь домой рано или поздно. И позаботился о том, чтобы никто другой не смог прочесть письмо. Только вот не слишком ли поздно я вернулась? Что если Верике уже ничем нельзя будет помочь?
— Мама, где оно?!
Я вскочила в нетерпении, не обращая внимания на изумленные и непонимающие взгляды родителей. И все же мама поднялась и бросилась в соседнюю комнату за посланием, невольно заражаясь моим нетерпением.
Когда она, вернувшись, передавала мне письмо, ее руки дрожали. Лист дорогой пергаментной бумаги казался пустым. Лишь надписи сверху и снизу, о которых говорили родители. Но стоило мне коснуться послания, как затейливой вязью по пустому пространству поползли буквы. Мама глухо охнула и стала оседать на пол, но Диор вовремя подхватил ее и усадил на стул.
Я забегала глазами по посланию, чувствуя, как скачут строчки, а смысл сказанного никак не желает укладываться в голове. Пришлось несколько раз перечитать, прежде чем поняла написанное:
«Я ведь предупреждал тебя, что так просто не сдаюсь, когда желаю получить то, что мне и правда нужно. Знаю, что для тебя нет ничего дороже твоих близких, а особенно милой сестрички. Видел в твоих воспоминаниях, как сильна между вами связь. Рано или поздно ты пожелаешь увидеть родных, вернешься домой. И я терпеливо буду ждать этой минуты.
Ты сильно обидела меня, Тея. Предала мое доверие. Не оценила того, что я дал тебе и что собирался дать еще. Но я готов простить… Я на многое готов ради тебя и никогда не попрекну тебя теми недоразумениями, которые можно оставить в прошлом. Но ты должна быть благоразумной и признать свои ошибки.
Вернись ко мне, малышка! Вернись и официально признай своим Хозяином. И я буду добр и к тебе, и к твоей милой сестричке. Кстати, она очень хорошенькая. Не настолько красива, как ты, но все же… Она могла бы стать для меня утешением, пока ты не одумаешься. Кто знает, может, если будешь медлить слишком долго, я даже решусь наделить ее тем же даром, что ты предпочла отвергать. И в этот раз вряд ли Властелин примет то же решение, что и с тобой. Верика признает меня Хозяином и я получу на нее все права.
Конечно, она всего лишь станет жалкой заменой, но лучше, чем ничего. И у нее твои глаза… Когда я буду смотреть в них, обладая ее хрупким маленьким телом, можно даже будет представить, что… Но не буду смущать тебя моими желаниями. Просто знай, что я не отступлюсь от тебя никогда. Прими правильное решение, чтобы кому-то другому не пришлось платить по твоим счетам».
Я отбросила послание, как мерзкое насекомое, и долго не могла нормально дышать. Почувствовала, как Воин нежно привлекает к себе, и уткнулась лицом в его шею. Вдыхала знакомый запах, чувствуя, как благодаря этому немного отпускает чудовищное напряжение.
— Что в письме? — тихо спросил Диор.
— Он похитил Верику, чтобы заполучить меня. Сказал, что если я добровольно не вернусь к нему, сделает с ней…
Я осеклась, чувствуя, что не могу продолжать. Мама глухо вскрикнула, зажимая рот ладонью.
— Что происходит? — напряженно спросил отец.
Мы с Воином переглянулись и я, наконец, решилась сказать им правду, чувствуя, что скрывать ее от них теперь будет просто преступлением. К тому же они уже видели то, что не укладывается в их привычную картину мира. Послание, вдруг возникшее на пустом месте.