Перерожденный грех

Йон Ларисса

Он потерся губами о кончик ее правого уха.

— Я тоже могу сказать нет.

Син напряглась.

— Лукас, это что, шантаж?

Сейчас он был одним из немногих ее любимых партнеров в постели. С тех пор, как она стала хозяйкой этого места, многие из наемников, с которыми она делила постель в прежние годы, начали ее сторониться или бояться. Она могла принудить их служить ей, но никогда не делала ничего подобного. Лукас предоставил свое тело в ее полное распоряжение, и вовсе не из-за знания, что она умрет без секса.

Он хотел получить ее

должность, хотел сделать своей парой, чтобы вместе управлять логовом. Но как бы заманчиво ни выглядело предложение спихнуть принятие тяжелых решений на чужие плечи, Син не могла дать Лукасу желаемое. Она никогда и ни за что не станет чьей-либо парой. Никогда снова не будет кому-то принадлежать.

Забавно, что она всерьез раздумывала над предложением переспать с Бальтазаром ради информации и в тоже время не могла связать себя с мужчиной, чтобы постепенно передать ему неприятные, но необходимые обязанности, помогавшие поддерживать логово в порядке и делавшие наемников счастливыми.

В ближайшее время чем-то придется пожертвовать.

Поэтому она оттолкнула Лукаса и занялась тем, чего не делала с тех пор, как узнала про свою демонскую родословную.

Син молилась.

Глава 1

— Ты чертов ублюдок, дампир!

Кон захохотал в ответ на оскорбительный возглас Люка и не замолчал, даже когда тот кинул в него снежок с силой, достаточной, чтобы сломать бедренную кость человеку. Но Кон был дампиром — редким потомком оборотня и вампира — что делало его сильнее. Люк, будучи оборотнем, был таким же сильным, но едва ли столь же быстрым, как Кон, который выпрыгнул из вертолета перед Люком и нацепил лыжные очки.

Дважды подпрыгнув на лыжах, чтобы выбраться из снежного покрова, застилающего пики швейцарских Альп, Кон начал, петляя спускаться по склону горы.

Небо было голубым и ясным. Здесь, на вершине горы, тишину нарушали только отдаленный звук вращающихся лопастей вертолета и шуршание скользящих по свежевыпавшему снегу лыж.

Но убаюкивающая тишина длилась до тех пор, пока грохнувшийся в снег Люк снова не принялся выкрикивать в адрес Кона ругательства.

Звук удаляющегося вертолета стих, когда пилот, обзывавший их всеми возможными словами (но все-таки согласившийся за увеличенную в четыре раза оплату доставить их на самую высокую гору) быстро убрался обратно.

Чувак просто обалдел, когда Кон попросил его зависнуть на высоте тридцати футов вместо обычных тридцати дюймов, при которых позволял лыжникам спрыгивать с вертолета.

Но Кон никогда не выбирал легких путей, даже никогда не ходил дважды одним путем. Но в последнее их с Люком катание на лыжах прыжок с вертолета вышел менее затяжным.

И риск попасть под лавину был гораздо ниже.

Крутой склон на вершине горы покрывал толстый неустойчивый покров снега. Когда они с Люком доберутся до приютившегося в долине Хэррогейта, все мышцы на теле Кона будут ныть от усталости из-за усилий, прикладываемых им для удержания на лыжах.

Внезапно склон впереди превратился в отвесный обрыв. Кону пришлось прыгнуть и воспарить на лыжах в воздухе. Покрытая валунами земля показалась невероятно далекой, ветер хлестнул в лицо, легкие наполнил запах сосен, и по венам бурным потоком побежал адреналин.

Лучший способ жить… или умереть. В зависимости от того, как он приземлится.

Временами такие вопросы его вообще не волновали.

Он жестко опустился на ноги, подняв волну снега, и чуть не упал, но вовремя удержался. Прямо перед тем, как въехать на покрытый ледяной коркой участок, едва не отправивший его в новый полет.

Позади себя он услышал, как лыжи Люка заскрежетали на повороте… а следом раздался куда более зловещий звук.

Кон повернулся вовремя, чтобы увидеть прыжок Люка через заснеженный валун, но позади него начал трескаться и скользить гигантский пласт снега. Зарождалась лавина.

— Люк! — Сердце в груди Кона бешено колотилось. Он развернул и направил лыжи к Люку, когда от горы откололся огромный валун.

Люк не видел потенциальное укрытие, поскольку находился слишком близко к переднему краю несущей смерть белоснежной лавины.

Никогда не отличавшийся искусством маневрировать, а сейчас вообще позабывший о всяком изяществе, он несся вниз по склону, рассекая сугробы подобно нефтяному танкеру по бушующему морю, но (вот дерьмо!) его бы это все равно не спасло.

Лавина за спиной Люка нарастала, и хотя Кон мог уклониться от нее, свернув влево, он продолжил нестись прямо вперед.

Ветер хлестал ему в лицо, пока он набирал скорость, приближаясь к Люку… к скале… и к гребаной стене изо льда и снега.

У них была только одна попытка. Кон перестал оценивать ситуацию, став абсолютно спокойным, в последнюю секунду схватил Люка, свалил их обоих с ног и уволок под защиту валуна за секунду до того, как их накрыло снегом.

Кон рухнул сверху Люка и крепко схватил его за плечи, укрывая от осколков льда, отлетавших от защитившей их скалы.

Шум стоял просто оглушительный, гул был настолько сильным, что отдавался вибрацией во всем теле Кона, заставив сердце снова забиться в бешеном ритме.

Шестьдесят секунд спустя он поднял голову. Отлично. Они еще живы.

— Отвали от меня, чертов извращенец, — пробормотал Люк.

Кон слез с оборотня и вытряхнул снег из зазора между курткой и шеей.

— Отличный способ отблагодарить парня, спасшего твою ничтожную жизнь.

Люк сел и похлопал себя по телу, словно проверяя, все ли части на месте.

— Черт возьми, — выдохнул он. — Я твой должник.

— Чертовски верно. — Кон поднял ногу и обнаружил, что один ботинок выскочил из крепления, но, к счастью, лыжная страховка не позволила лыже отлететь далеко в сторону. — Не могу дождаться, когда ты мне отплатишь.

— Лучше не заставляй меня делать что-нибудь глупое, типа гонок с быками, — Люк сунул руку в карман куртки и вытащил флягу, — голышом.

Кон поморщился.