Пересекая границу

Stacey

– Это неправда… – прошептала я, не веря своим ушам.

Этот гад выставил меня больной на голову? Теперь моим словам никто не поверит! Выход на улицу был за спиной мужчин, и я бросилась к двери в последней отчаянной попытке выбраться из этого сумасшествия. Но Маркус был проворнее. Он мгновенно среагировал, оттолкнув от себя трактирщика и сгребая меня в охапку.

– Отпусти, дрянь, сволочь, как ты посмел! Грязный технер! Я не больная на голову, ублюдок, я здоровее тебя! Он вас обманывает, он меня держит в плену и на привязи! Проверьте комнату – там наручник с метровым тросом, которым он приковывает меня к себе!

Пальцы

Маркуса сомкнулись вокруг моих запястий и сдавили их до такой боли, что из глаз брызнули слезы, и я начала задыхаться. Он прижал меня к себе, скрестив мои руки на моей груди, и я услышала его сдавленный голос над ухом:

– Это то, о чем я Вам рассказывал. Вот так выглядят ее приступы истерии. Никого не узнает, и ничего не помнит... А ее лекарства мы потеряли вместе со всеми нашими пожитками. Не удивительно, что началось обострение.

Я взревела и подпрыгнула на месте, насколько мне позволяли руки Маркуса, поджала ноги и со всей силы ударила каблуками его по носкам ботинок, надеясь, что он меня выпустит из капкана объятий. Я ощутила дикую боль пятками, словно лупанула по камням, и оступилась, теряя равновесие. Похоже, его обувь тоже была укреплена металлом. Я повисла на руках Маркуса, рыдая и икая от бессилия.

– Ну, ну, тише, любимая, успокойся, все будет хорошо, я рядом, – проворковал он мне на ухо, аккуратно неся обратно к лестнице.

– Да чтоб ты в Бездну провалился! – завыла я во весь голос.

– Я ж не знал, что она душевнобольная, обычная девка с виду, – раздался виноватый голос купца у меня за спиной.

– Все нормально, не впервой. Я сейчас вернусь, – пообещал Маркус, начав подниматься на второй этаж.

Как только мы оказались в коридоре, Маркус перехватил меня и взвалил себе на плечо, как мешок. Я хотела было вцепиться в него руками и зубами, но рассмотрела, что его куртка была укреплена пластинами, и мне вряд ли понравилось бы грызть металл.

Маркус распахнул дверь комнатки и скинул меня с плеча на кровать. Я сразу же вскочила на саднящие ноги и ринулась в атаку, рыдая от обиды и злости.

– Как ты мог! Я не больная на голову, я здорова! Ты использовал меня! Мало тебе вломил тот мужик, надо было, чтобы ногами отпинал!

Я изо всех сил молотила Маркуса по куртке кулаками, задыхаясь от слез, но вряд ли он что-то ощущал. Как же хотелось его убить на месте за такое унижение. Выставить меня перед всеми больной психопаткой!

Внезапно меня оглушила звонкая пощечина, да такая, что голова мотнулась, и я упала обратно на кровать. Слезы мгновенно остановились, словно кто-то перекрыл кран, и я медленно прижала холодную ладонь к горящей щеке, не веря в то, что произошло. Я подняла взгляд на Маркуса. Он возвышался надо мной, безжалостно сверля своими мерзкими желтыми глазами.

– Прекрати истерику, – холодно произнес он.

Я открыла и закрыла рот, не в силах что-либо сказать, все еще опешившая от произошедшего. Маркус развернулся и вышел из комнаты, не забыв запереть за собой дверь. Я невидящим взглядом смотрела перед собой. Щека пекла, а запястья болели. Я словно побывала в драке, причем избили меня не только физически, но и морально. Пощечина оказалась настолько унизительной, что я мгновенно растеряла весь свой запал и боевой дух, и просто обессиленно сидела на кровати, пока снова не вернулся Маркус. В руках у него был объемный холщовый мешочек, который мужчина бросил на стол,

и я услышала металлический звон. Это были монеты? Маркус опустился на стул и шумно вздохнул.

– Неплохо, неплохо получилось…

Я отвернулась от него и принялась рассматривать свои запястья. На них выступили красные пятна. Скоро эти следы от его пальцев превратятся в синяки…

В комнате повисла тишина. Шок от пощечины почти прошел, и я смогла снова начать нормально думать. Маркус меня использовал, это очевидно, но что он планировал, и откуда взял деньги?

– Ты ограбил купца? – я испугалась собственного голоса. Оказывается, я его немного сорвала истерикой, и он стал хриплым, словно я была простужена. Я тихо откашлялась и натянула на запястья рукава, не желая видеть следы на них.

– Почти, – хмыкнул Маркус. Даже не глядя на него, я слышала, что он был доволен. Если ему так нравится получать в морду, я могла ему устроить высококачественное избиение, после которого он наверняка остался бы очень счастлив. – Я провернул одну распространенную схему. Когда-то она процветала в питейных заведениях Тавраса, пока я не вычислил всю группировку, промышляющую ею. Для этого нужен всего лишь упитый мужик и красивая девушка. Она просит о помощи, клиент, ничего не понимая, оказывает ее, дав подскочившему сообщнику девушки в морду, тот объясняет, что он ни при чем, и они, допустим, пара, которая поссорилась, а девушка была немного не в себе. И, когда все во всем разбираются, то во избежание привлечения стражи компашка с легкостью вытряхивает из клиента деньги в качестве моральной компенсации. Не придерешься. – Маркус рассмеялся.

– Я думала, ты блюститель порядка, – пробормотала я. – А ты нарушаешь закон и занимаешься мошенничеством. Еще и используешь меня как подсадную утку… Ты все спланировал заранее… Как ты мог… – добавила я севшим голосом.

– Я с утра заприметил этого купца. Подождал часок, пока он расслабится с дороги, и выпустил тебя. Ничего не зная, ты вела себя намного естественнее. Да и я легко отделался. Он даже не смог по мне попасть, так был пьян, пришлось прокусить себе щеку, чтобы хотя б плюнуть кровью для наглядности.

– Зато с меня можно снимать отпечатки твоих пальцев… – прошептала я, снова стягивая с себя рукава, чтобы увидеть, как синяки начали наливаться цветом.

– Нельзя снимать отпечатки пальцев с кожи, – фыркнул Маркус. Я протянула ему запястья, демонстрируя следы. Мужчина поднялся со стула и подошел ко мне. Взяв мою руку, он провел пальцем по одному из синяков, но я не увидела на его лице раскаяния. Только голодную ухмылку.

– А что… я люблю оставлять следы, – ответил он, сжимая мое запястье крепче. – Синяки, засосы, укусы: все это словно моя подпись на теле женщины, говорящая другим мужчинам: она была оттрахана этой ночью, и…

Я выдернула руку из хватки Маркуса.

– Хватит. Замолчи! Я больше не хочу от тебя слышать ничего подобного! Мне надоела твоя озабоченность. Меня достало, что твои яйца давят тебе на мозги и не дают тебе нормально думать о чем-либо, кроме них!

– Ты злишься из-за пощечины? – Маркус потер подбородок, ухмыляясь. – Странно, а ведь такое многим нравится.

– Я сказала – хватит, – жестко произнесла я, поднимая глаза на мужчину. Он вздрогнул и изменился в лице.

– Кажется, я перегнул палку? – он провел ладонью по волосам и обхватил рукой шею сзади в неловком жесте.