Перешагивая через Грань
Шрифт:
Девушка сощурила глаза, приглядываясь. Что-то во внешнем виде Энтони определённо поменялось — что-то почти неуловимое, как шлейф вчерашнего аромата, как отблески ещё не показавшегося над горизонтом солнца.
— Ты не Энтони, — заявила она.
— Конечно, нет, — фыркнул хамелеон. — Я его брат-близнец.
Элис смерила его уничижительным взглядом.
— Где Энтони?!
— Энтони погиб больше года назад! — вскричал лже-Энтони. — И его смерть на вашей совести. Да-да! Так же, как и смерти наших родителей!
Казалось бы, после всего увиденного её уже ничто не могло бы смутить или удивить. Но от потрясения Элис не могла выдавить ни слова.
— Ты не знаешь? Конечно,
— Как бы там ни было, ничто не оправдывает твои преступления!
— Не рассуждай о том, о чём ты понятия не имеешь! — осадил её лже-Энтони, и Элис поспешно подняла щит, опасаясь очередной атаки. Однако он не пошевелился, напротив, демонстративно спрятал руки в карманы.
— Отец расстался с матерью, когда нам было пять. Он принёс присягу, у него не было выбора. Мать не выдержала разлуки и покончила с собой. Бросилась с моста. Она не была магом, в отличие от отца и нас с братом. А отец, узнав о её смерти, потерял голову от горя. Он нарочно снова и снова рисковал жизнью, играя с судьбой. Нарочно подставлялся, понимаешь? Не хотел жить. Он был напарником Реджинальда, когда тот ещё не дослужился до высших чинов. Очередная стычка с Реверсайдом на их территории — и мой отец погиб. Погиб, спасая от смерти Реджинальда.
Элис схватилась за голову, забыв, что в двух метрах от неё — враг, готовый в любой момент столкнуть её в пропасть.
То, что рассказывал Сфинкс, было чудовищно.
— За неимением других родственников мы оказались в приюте, — криво усмехнувшись, продолжал он. — Уже тогда я ненавидел синие мундиры и поклялся однажды отомстить за разрушенную судьбу и смерть родителей. И примерно в то же самое время я обнаружил, что я — хамелеон. Я счёл это даром небес. И сумел утаить сей факт от всех. Я знал: настанет час, и мой талант пригодится. Каков же был мой ужас, когда я узнал, что Энтони завербовали в агенты! Недюжинные способности к магии, надо же! У нас с ним были абсолютно одинаковые способности, только я плюс ко всему был хамелеоном. Но я вынужден был скрывать это, чтобы не попасть на карандаш и не получить вечную пентаграмму-"троечку". Я притворялся, что мои способности более чем посредственны. Вслед за моим братом я перебрался сюда, в столицу. Принимая облик то одного, то другого, я проник в штаб ДВР. Энтони ничего не подозревал. Он искренне радовался своей новой работе, радовался как ребенок. По-видимому, ему доставляло удовольствие ощущать себя частью чего-то большего. Мягкосердечный глупец! — лже-Энтони грязно выругался. — Как скоро он простил людей, сломавших нашу жизнь, простил им смерть наших родителей!
— Должно быть, потому, что Энтони гораздо больше был похож на своего отца, чем ты, — Элис всю трясло. — А ты… ты… ты так ничего и не понял? За что мы сражаемся и чем рискуем? Разведывал да разнюхивал под своей личиной, и не смог понять главного — мы себе не принадлежим. И если твой отец погиб, значит, так было суждено, потому что он знал, на что подписывается! А Энтони… — Элис перевела дыхание. — Отчего он погиб?
Впервые на лице Сфинкса промелькнуло что-то похожее на истинную, неподдельную скорбь.
— Он не должен был погибнуть… Не должен был, слышишь? — лже-Энтони бессильно опустил руки, уже не предпринимая попыток ни защититься, ни атаковать. Он выглядел несчастным и жалким, как побитый пёс.
— Отчего твой брат погиб? — повторила Элис.
— Какое тебе дело? — горько пробормотал лже-Энтони. — Ты ведь его почти не знала. Это я постарался, чтобы ему досталась наиболее безопасная должность — референт у опытного агента. Референт ведь почти
— И тогда ты решил занять его место, — прошептала Элис. — Гениально.
— Просто и со вкусом, правда? — лже-Энтони усмехнулся. — Никто так и не узнал о его смерти. Те трое, что дежурили у Зеркала — так, мелкие сошки. Я потребовал проводить меня к Моргану, а Морган велел им помалкивать.
— И ты так просто согласился помогать убийцам своего брата?! — яростно вскричала Элис.
— Разве я говорил, что собираюсь им помогать? — гневно воскликнул Сфинкс, оскалив зубы, что лишь усилило его сходство с монстром из древних мифов. — А я-то всегда считал тебя умнее и прозорливее других. Ты меня разочаровываешь, Элисон Мейнфорд.
От звука собственного имени, произнесённого устами этого человека, её покоробило.
— Ты вёл двойную игру? — догадалась Элис.
— Я вёл свою собственную игру! — оскорблённо рявкнул лже-Энтони. — И у меня был план: построить в Грейстоуне "Сестрицу Мэри" и выкачать всю энергию из Зеркального мира. А сразу после этого закрыть последнее Зеркало. Я хотел, чтобы наш мир перестал быть связанным с Реверсайдом, и в Департаменте разведки больше бы не было нужды! Никто не должен был бы гибнуть ради призрачных идеалов, существующих лишь на бумаге!
— Абсурд… — Элис задохнулась от негодования. — Ты хоть понимаешь, что несёшь? Ты сам себя слышишь? Ты был готов уничтожить целый мир и убить миллионы ради удовлетворения своих личных амбиций? Ради мести?
— Да! — заорал лже-Энтони. — Да, и мне бы удалось это. Если бы не ты! Ты и ещё несколько таких же высокоморальных идиотов! Реджинальд. Он собирался уничтожить "Сестрицу Мэри". Мне же нужно было работоспособное устройство, чтобы по его образцу построить аналог в нашем мире. Я ведь тогда не знал, что ты умудришься раздобыть чертежи, — он удостоил Элис одобрительным кивком. — Реджинальд мешал мне, и его пришлось убрать. К сожалению, взорвать передатчик энергии он всё-таки успел. Это был не единственный мой промах. Ещё раньше я потерял крайне важную бумагу. На ней были записаны почти все координаты наших Зеркал. Но мне повезло — вы с этим недоумком Теренсом нашли этот список. Я понял, что это мой шанс. Если бросить зерно сомнения на благодатную почву, оно непременно даст всходы. Парень мне мешал — и я добился, чтобы подозрения пали на него… — лже-Энтони прищурился. — Хочешь знать, почему при проверке почерк не совпал? Элементарно. я — амбидекстер. Ту записку я писал левой рукой, вот и всё. И никакую клятву на камне я, само собой, не давал. Стереть ограничительную пентаграмму не так уже и сложно. А мой трилистник — всего-навсего обыкновенная татуировка, — он выбросил вперёд руку, но Элис не шелохнулась.
Сколько раз, когда она делилась своими мыслями, переживаниями и страхами с друзьями и коллегами, спрашивала совета и внимательно выслушивала сказанное, под личиной скрывался Сфинкс? От этой мысли на душе стало мерзко.
— С каждым днём я был на шаг ближе к цели, — захлебываясь словами, говорил лже-Энтони. — Всё шло как по маслу. Будучи помощником Феликса, в его тени я мог делать всё, что мне заблагорассудится. Ты ведь до последнего подозревала во всём этого бедолагу Роджера, так?
Элис промолчала.