Пересмешник
Шрифт:
— Война всегда преследует разные цели, а мы прикрываемся идеалами, но в основе всего лежат деньги.
— Отлично сказано, мой друг. Уже уходишь?
— Да. Спасибо тебе за компанию. Он ухмыльнулся, пожал плечами:
— На что еще нужны друзья в трудную минуту? Впрочем, моя помощь исключительно символическая.
Я распрощался с ним и, уходя, видел, как старина Данте льет воду на сахар. Думаю, при том количестве соблазнительных дам, что всегда находятся в «Слезе», мой друг недолго будет скучать без моего общества.
— На улице дождь, — напомнил я Стэфану.
— И что с того? — сразу забрюзжал он. — Ты же знаешь, как я ненавижу мокнуть. Купи себе наконец настоящий зонт, мой мальчик. Меня засунули в трость, и я не обязан по первому твоему требованию становиться то подзорной трубой, то шестизарядным карабином.
— Ты не можешь ни того, ни другого. Но зато прекрасно справляешься с функциями зонта. Так что, будь добр, прекрати пререкаться.
Он раздраженно вздохнул и изменил облик, став большим черным зонтом с черепаховой ручкой.
— Доволен? — пробурчал амнис.
— Благодарю.
Я вышел под моросящий дождь и раскрыл зонт, ощущая, как Анхель внутренне смеется над своим напарником. Мокрая полутемная улица была пуста — плохая погода всех разогнала по домам. Лишь футов через двести стоял прячущийся под балконом торговец наркотой. Увидев меня, он обрадованно дернулся в мою сторону, но я недвусмысленно показал ему, что не желаю общаться, и человек остался на месте.
— Ну почему никогда нет коляски, когда она нужна? — простонал Стэфан.
— Чэр эр'Картиа? — окликнул меня женский голос из переулка.
Я остановился, вгляделся во мрак, не понимая, кто меня зовет. Невысокий силуэт мгновение поколебался и затем шагнул на свет, давая себя хорошенько рассмотреть.
Это была насквозь промокшая Эрин. Ее каштановые волосы, сейчас не скрытые шляпкой, липли ко лбу и щекам, карминовые губы побледнели, под голубыми глазами залегли круги, а ее лицо показалось мне намного более усталым, чем было у меня самого. И в то же время она оставалась самой прекрасной и самой таинственной из всех женщин, которых я когда-либо знал.
Даже сейчас, намокшая, замерзшая, измотанная, она продолжала оставаться той самой девушкой, которую я так долго и безуспешно искал.
— Эрин. — Я, стараясь скрыть изумление, коснулся шляпы. — Какая неожиданная встреча.
Я очень надеялся, что она не слышит, как у меня колотится сердце.
— Я ждала вас, — сказала она, поспешно оглядев улицу и сделав еще один шаг мне навстречу.
— Вот как?
— Мне пришлось следить за вами от кладбища. Очень жаль, что с вашим другом произошла беда.
Я увидел, что она дрожит.
— Вы совсем замерзли!
— Пришлось стоять под дождем. — Эрин виновато улыбнулась. — Какой-то господин отнял у меня зонт. Этот район не слишком дружелюбен к одиночкам. Нам следует поговорить, чэр эр'Картиа.
— Именно это и я хотел сказать, — произнес я, внутренне отмахиваясь от Стэфана, возмутившегося тем, что я закрыл им девушку от дождя.
Она потянула меня за рукав:
— Идемте. Здесь нас могут увидеть.
Я хотел возразить ей, что на улице ни души, но не стал спорить и пошел рядом во мрак переулка. Единственный фонарь горел далеко-далеко впереди. Она шла, опустив голову. Я не выдержал и, несмотря на ее горячие возражения, отдал ей свой плащ.
— Я давно искала встречи с вами, но у меня не получалось, — сказала Эрин. — Извините, что доставила вам столько неприятностей. Если бы я только знала, к чему приведет моя попытка спрятаться в вашем купе, то никогда бы не стала этого делать.
— Если вы искали встречи со мной, то зачем же убежали, когда увидели меня на Арене?
— Я испугалась, если честно. Извините, что мне пришлось так поспешно скрыться.
— Вы о первом или вторым случае? — с иронией спросил я. Девушка невесело рассмеялась:
— Извините за то и другое, чэр.
Я хотел спросить, для чего ей понадобилось убивать того человека, но решил придержать этот вопрос какое-то время.
— Вы пришли за своим платком, так? — Мы миновали фонарь и оказались в переулках западной Ямы.
Темных, узких, безлюдных и грязных.
— Так значит, это вы нашли его?! — Я почувствовал в ее голосе и напряжение, и облегчение.
— Почему он так важен для вас? Зачем вам потребовалось его красть?
— Вы и это знаете? — Мне показалось, что она снова невесело улыбнулась, но из-за окружающей нас темноты я не мог за это поручиться. — Я забрала у вора лишь то, что принадлежит мне по праву рождения и наследования, чэр. Платок хранился в моей семье много лет. Для меня он бесценен. А для вас, боюсь, он так и останется красивой цветной тряпицей. Так он у вас?
— Да, — не стал я врать.
— Слава Всеединому, что его нашли вы! — прошептала Эрин. — Я подозревала, но не была до конца в этом уверена.
— Ваши слова означают, что вы вернулись в купе и не покидали поезда, несмотря на рвение жандармов.
— Я надежно спряталась, — пожала она плечами. — И когда, вернувшись, не обнаружила его, сразу подумала о вас.
— Для чего его было скрывать? Вы могли взять платок с собой.
— Я боялась, — сказала она, опять небрежно пожав плечами. — В тот момент мне показалось отличной идеей спрятать эту вещь в вашем купе. Оно было самым надежным местом в поезде.
Я рассмеялся, и она вопросительно посмотрела на меня. Пришлось объяснить:
— Простите, что не доверяю вам, но всего лишь несколько минут назад вы говорили, что платок важен только для вас. Но раз вы его спрятали…
— Я боялась, — вновь повторила Эрин. — Подумала, что люди, преследующие меня, это…
— Носящие красные колпаки? Она покачала головой:
— Нет. К сожалению. Давайте дойдем до моей квартиры, и я расскажу вам все.
— Вы живете в Яме?
— Скорее скрываюсь. Вы отдадите мне платок, чэр?