Пересмешник
Шрифт:
Наконец, когда со словами было покончено, двенадцать претендентов, облаченных в темные плащи, с капюшонами, полностью скрывающими их лица, встали позади трона Сына Луны. Подчиняясь приказу одного из старейшин, первый из молодых мяурров сбросил плащ и осторожно вошел в круг.
Это был большеглазый, пушистый, похожий на всклокоченного детеныша леопарда, совсем еще юный. Вся его одежда состояла из белых хлопковых шаровар и туники такого же цвета. Его противник, отличавшийся и силой, и статью мяурр с темно-коричневыми подпалинами, в черной тунике и шароварах, встал напротив и стеганул хвостом по воздуху. Он не отрывал горящих желтых глаз от претендента.
Прозвенел гонг, и началась схватка. Бойцы дрались, не издавая ни звука, их сражение мало чем напоминало свалку между выясняющими отношения уличными котами. Двигаясь, словно молнии, кружа друг вокруг друга, нападая и отскакивая, подлетая в воздух на восемь с лишним футов, совершая удары всеми четырьмя лапами, они поразили мое воображение удивительной пластикой, точностью действий и потрясающим контролем над своим телом.
Хвосты позволяли мяуррам исполнять такие кульбиты и пируэты, что любой воздушный акробат, увидев это, должен был бросить карьеру и навечно повесить трико в цирковой шкаф.
Казалось, на целую минуту я забыл дышать, пораженный поединком. Когда время завершилось, туника претендента была исполосована когтями.
Второй «экзаменатор», как мне показалось, был из родного прайда молодого мяурра, так как более щадил противника, чем его предшественник. Он занял оборонительную тактику, лишь иногда нанося удары когтистыми лапами, которые, впрочем, почти не достигали цели.
Зато третий боец жалости не знал, во все стороны летели клочья шерсти и обрывки материи. Когда все закончилось, претендент стоял на четырех разъезжающихся лапах, низко пригнувшись к полу, стегая себя по окровавленным бокам хвостом, и тяжело, хрипло дышал.
Анхель сочла, что молодой еще легко отделался.
Она оказалась права, стоило лишь начаться следующему бою. Здесь удача сложилась для юного кота гораздо хуже, чем для его предшественника. Здоровый рыжий мяурр, одноглазый, похожий на пирата из южных морей, устроил настоящее избиение. Исполосовал морду противника когтями, рассек ему нос, а затем распорол бок и плечо. Площадка разом намокла от крови. Но новичок, несмотря на раны, бросался в атаку, слепо, отчаянно, нанося удар за ударом и не обращая внимания на то, как вражеские когти раздирают ему спину и шею. В итоге рыжий с диким воплем отлетел в сторону, лишившись одного уха.
Время вышло, но одноглазый, словно бы не услышав этого, прыгнул на ослабевшую жертву, но был сбит в воздухе сразу двумя мяуррами, соскочившими с трибун. Он выл и плевался, но его очень быстро обездвижили и уволокли прочь.
— Между ними явно пробежала какая-то кошка, — хихикнул Стэфан.
— И тебе нравится это варварство? — Я с отвращением кивнул в сторону окровавленного кота. — Он едва стоит и не сможет продолжать бой.
— Смряуожет, — сказал внезапно появившийся рядом Мряшал. — Раны — это пустяки. Гордость гораздо важнее. Он не будет драться, если только потеряет сознание или умряует. Никто из нас не желает уронить честь прайда. Это не варварство, мряуой старый брат по крови. Это жизнь нашего народа. Тебе она кажется жестокой?
— Да, — не стал я отрицать.
— Наш мряунталитет отличается от вашего. Мы тоже не всегда мряуожем понять лучэров. На наш взгляд, вы гораздо более странные, чем тру-тру. — Он бесстрастно посмотрел на сцену, где подходил к концу очередной бой. — Но мы живем по вашим законам и готовы смряуириться с вашей необычностью. А ты?
Я посмотрел ему в глаза и осторожно ответил:
— Сегодня я всего лишь невольный наблюдатель, Мряшал. Я не буду вмешиваться и учить вас, как следует жить.
— И это разумно. Идем. С тобой поговорят.
Я в последний раз бросил взгляд на арену и последовал за ним. Мы спустились вниз, вошли в противоположную дверь и, сойдя по темной широкой лестнице, оказались в полуподвальном помещении, где сильно пахло мятой и апельсиновой цедрой.
В комнате, куда меня привел мяурр, находился тот самый высоченный кот, глава прайда, что сказал последнее слово в судьбе религиозного отступника. Он был на голову выше меня, с густыми усищами и несколько кудрявой шерстью ванильного оттенка.
— Сврямряук, глава моего прайда. Чэр Тиль эр'Картиа. — Мряшал представил нас друг другу.
— Сын Луны уполномряучил меня рассмряутреть вашу просьбу. — Сврямряук предложил мне сесть.
Мне почудилось, что наверху, на потолочных балках, кто-то есть, но Анхель сохраняла «молчание», и я, успокоившись, выбросил это из головы. Кот налил вина в два бокала, ничего не предложив Мряшалу, стоявшему возле стены и ловившему каждое движение главы прайда. Я принял вино, из вежливости сделал небольшой глоток солнечного муската.
Глаза Сврямряука безразлично скользнули по моим рукам:
— Я слышал вашу историю, чэр, хотя уже десять лет как ушел в отставку из жандармряурии.
Я стал ждать продолжения, которое обычно всегда заключалось в вежливом сожалении о несправедливости судебной системы и некомпетентности судебных органов. Но он сказал совершенно не это:
— Я вижу, что вы соответствуете старому кодексу своего народа, чэр эр'Картиа. Лучэр должен оставаться лучэром вопреки всемряу.
— Не понимаю, к чему вы клоните.
— Я рад, что встретил лучэра, а не сдавшуюся развалину. Поверьте мряуему опыту, многие сдаются перед несправедливостью жизни. Это гораздо проще, чем продолжать бороться. Мои глаза видят, что вы боец. Не хотел бы я вставать с вамряуи в Круг, чэр.
— Для меня это комплимент, — пробормотал я, весьма сбитый с толку. — Впрочем, смирение никогда не было моей положительной чертой.
— Смряурение для слабых духом. Мое племряу не ценит эту особенность характера. — Он сел в кресло напротив, обвившись хвостом. — Я рад, что смряурение не мешает вам. Потешьте мряуое любопытство, чэр. Что толкает вас жить, когда вы мряуртвы и Лунная кошка бежит за вашей спиной? Для меня это важный жизненный опыт.