ПЕРЕСТРОЙКА В ЦЕРКОВЬ
Шрифт:
А. Деникин вспоминал «один эпизод, весьма характерный для тогдашнего настроения военной среды. Один из полков 4-ой стрелковой дивизии искусно, любовно, с большим старанием построил возле позиций походную церковь. Первые недели революции… Демагог поручик решил, что его рота размещена скверно, а храм — это предрассудок. Поставил самовольно в нем роту, а в алтаре вырыл ровик для… Я не удивляюсь, что в полку нашелся негодяй-офицер, что начальство было терроризовано и молчало. Но почему 2–3 тысячи русских православных людей, воспитанных в мистических формах культа, равнодушно отнеслись к такому осквернению и поруганию святыни?» [866] . Это что — тоже большевики?
866
Деникин А. И. Очерки русской смуты. M., 1991. С. 79.
Уместно и повторение
867
Протоиерей Александр Шмеман. Церковь. Мир. Миссия. Мысли о православии на Западе. M., 1996. С. 15
Как бы ни были «зловредны» разрушители Православия — они не более чем микробы. Болезнь проявляет себя лишь тогда, когда ослаб сам организм. Каждый из нас носит в себе едва ли не все болезнетворные микробы — но для того, чтобы в конкретном организме проявилась конкретная болезнь, — нужна ослабленность именно этого тела.
Сегодня не большевики, а секты противостоят нам. Секты примитивнее Православия, и если сегодня секты привлекают к себе большое число людей, то не потому же, что их учение глубже и вернее!
Оставим сейчас в стороне политические, финансовые и прочие причины успеха протестантских миссий в России. Но вот после того как самым скрупулезным и документированным образом будут изучены механизмы сектантской экспансии в Россию, надо же будет когда-нибудь задаться и вопросом: «Мы-то где были? Почему наше слово не достигало человеческих сердец?». «Мы совершенно забыли, что виноват тот, кто прав: если я обладаю истиной и не способен ее передать, чего же я могу требовать оттого, кто заблуждается и не может найти истину во мне?» (митрополит Сурожский Антоний [868] ).
868
Митрополит Сурожский Антоний. Заметки о трудностях и надеждах экуменического диалога // Русская мысль. 1997.19 июля.
И если столь успешно действуют секты в России — значит, больны и слабы мы, значит, мы не можем быть просто самими собой, а потому и превращаемся в колонию микробов. Мы молчим — и потому так слышны их в общем-то слабенькие голоса. Молчим же мы не от того, что нам нечего сказать и не оттого, что не умеем. Молчим оттого, что не чувствуем потребности в том, чтобы говорить и свидетельствовать. В нас не воспитана потребность делиться духовными дарами.
Сами православные плохо знают богатство своей церковной традиции и еще хуже умеют делиться этим богатством с людьми нецерковными.
Наши духовные школы не готовят миссионеров, не пробуждают в студентах жажду миссионерского служения и не дают знаний, необходимых для миссионерства в современном мире.
Причем практически все сколь-нибудь заметные сегодня миссионеры, церковные публицисты, проповедники, даже богословы — это люди, получившие образование, навыки мысли и речи в светских университетах (за исключением профессора А. И. Осипова и священника Олега Стеняева).
То, что нет умения готовить миссионеров, печально. Не радует и то, что нынешняя церковная среда не только практически не оказывает им помощи (какому конкретному миссионеру и чем помог «Миссионерский фонд»?). Слова о поддержке миссионерства, которые раздаются с высоких архиерейских кафедр, останутся словами, — ибо люди видят, что награду быстрее получит не тот священник, что пишет книги, а тот, который строит храм, а в епархиальном управлении ласковее смотрят на настоятеля богатого прихода, чем на семинарского или университетского преподавателя в рясе.
Казалось бы, если миссионеров так мало, значит, миссионеров в Церкви должны холить и лелеять… Увы, все наоборот. Нынешняя церковная среда не умеет терпеть своих миссионеров. В нашей Церкви сегодня невероятно много людей, добровольно и самовольно возложивших на себя обязанности цензоров и спасателей Православия. Митрополиты и профессора богословия, приходские священники и церковные публицисты — все они в сознании этих «ревнителей» попадают в положение «условно освобожденных». В поведении всех публичных проповедниковэти «ревнители» выискивают малейший повод для торжественно и радостно провозглашаемой
869
Среди тех, кого полуграмотный «Русский вестник» считает врагами православия, оказались уже и протоиерей Георгий Флоровский и протоиерей Иоанн Мейендорф: «Американский «православный» писатель И. Мейендорф, из русских эмигрантов, бывший выпускник иезуитского колледжа в Медоне (Франция), в мягкой форме вбивал нам в головы примерно такую мысль — да, византийское наследие в России было, это, конечно, хорошо, но не берите всё это близко к сердцу, поговорим о чём-нибудь другом. В своих лекциях под названием «Православие и современный мир» он говорил: «Соблазном для многих христиан в течение веков было то, что они имели тенденцию уповать на силы политические, внешние, культурные, и так сказать, становиться в хвост всяким власть предержащим, или идеологиям, или теориям… Отождествлялись мы и с Византийской империей, и с Российской империей, теперь имеют тенденцию отождествлять нас с русским национализмом… Всё это очень относительно». Другой современный «отец», уроженец Одессы Г. Флоровский, бывший "своим" для всех на Западе, в особенности для "специалистов по России" из Гарварда и Принстона, не любил говорить по-русски (зато обожал английский) и написал нам в назидание книгу "Пути русского богословия". Её постоянно на Западе переиздают, указывая на "пути", по которым мы должны идти» (Селищев И. Росия и Балканы // Русский вестник. M., 2006. № 14). А что, разве отец Иоанн Мейндорф, сам выдающийся византолог, не прав, ставя Христа выше византинизма?
Православный публицист Кирилл Фролов в статье, посвященной из-церковным нападкам на миссионеров, рассказал, как он был свидетелем разговора одного высокопоставленного иерарха и такого же высокопоставленного политика. Последний искренне сказал: «Владыко, любое организованное и объединенное общей целью сообщество людей, будь то партия, компания, секта, поддерживает и поощряет тех, кто стремится расширить сферу ее влияния, привести в нее новых, особенно деятельных и мыслящих людей. У нас же, в Церкви, таких людей очень часто отталкивают. Это — абсурд и самоубийство» [870] .
870
Фролов К. Цели определены, задачи поставлены, за работу, друзья. 10.02.2006.expertopinion/393/6572
И если сформировавшийся человек, уже сделавший свой выбор, видя это и пережив первые удары по себе, еще сможет устоять на пути миссионерского делания, то семинарист или молодой священник, пару раз получив по рукам за «неканоничные» примеры в своих беседах или статьях, в конце концов пойдет путем наименьшего сопротивления — то есть просто замолчит…
В вероучении нашей Церкви нет никаких препятствий для осуществления миссии (в том числе и мирянами). Но если с таким трудом и скрежетом возобновляется миссионерская жизнь в нашей Церкви в нынешние годы — значит, есть какая-то внутрицерковная инерция сопротивления миссионерскому служению. И эта инерция не просто в привычках старшего поколения служителей и прихожан. Есть еще нечто более устойчивое и древнее в нашей церковной жизни, что воспроизводит эту антимиссионерскую инертность в новых поколениях церковных людей.
Нет, не стоит все списывать на особенности сегодняшнего дня. Наша косноязычность, столь громогласная и скандальная сегодня, есть следствие наших собственных и многовековых нажитков.
Да, в памяти Русской Церкви есть яркие имена русских миссионеров Нового Времени — но это уже скорее европейское влияние, нежели византийское. Ведь настоящими и успешными миссионерами в нашей Церкви стали те, кто уважал свободу и достоинство «инородцев», а не жаловался на них генерал-губернаторам… [871]
871
Старец Сильвестр, духовник Ивана Грозного писал в 1552 году князю Александру Борисовичу Шуйскому-Горбатому — первому казанскому наместнику: «Ничто же бо тако пользует православных царей, якоже се, еже неверных в веру обращати, аще и не восхотят… дабы вся вселенная наполнилася православием» (Кобрин В. Г. Иван Грозный. M., 1989. С. 108; Послания Сильвестра изданы в «Христианском Чтении» за 1871 г.). Где-то на психологической границе между традиционно-приказным миссионерством и новым — апостольство отца Иоанна Кронштадтского (см. главу «Апостольство» в интересной книге Н. Киценко «Святой нашего времени: отец Иоанн Кронштадтский и русский народ». M., 2006).