Переулки старой Москвы. История. Памятники архитектуры. Маршруты
Шрифт:
В советское время особняк отвели под Московский коммунальный музей, который даже занял уже часть здания, но, в конце концов, в нем разместился Дом работников просвещения и искусств, где в 1922 г. прошла последняя 47-я выставка знаменитого Товарищества передвижных выставок. Позже здесь находилась редакция «Учительской газеты».
Граф Арсений Андреевич Закревский
Дом этот привлекает внимание протяженной колоннадой портика, обращенной во двор, – она состоит из 12 дорических колонн, сгруппированных попарно, за которыми расположена глубокая лоджия. Несмотря на протяженность портика, он изящен и представителен. Ограда особняка относится уже к XIX в. Ныне здесь посольство Греции.
В 1859–1864 гг. – это адрес профессора Московского университета математика Н.Д. Брашмана, сделавшего в России замечательную научную карьеру (он родился в Чехии, близ города Брно, в местечке Расснове) – удостоился двух полных Демидовских премий, из его школы вышел знаменитый математик П.Л. Чебышев.
Рядом с этим памятником архитектуры находится и другой – дом № 6, построенный в конце XVII в. (к этому времени относится его первый этаж, убранство этого времени хорошо видно со двора). В начале следующего столетия им владел И.П. Толстой, а в середине – капитан-поручик Измайловского полка П.С. Хлопов, при котором здание, вероятно, получило современные габариты. Внутри сохранилась прекрасная темперная (темпера – краска, разведенная на эмульсии из воды и яичного желтка, обладающая значительной стойкостью) роспись потолков, относящаяся к началу XIX в. От Хлоповых дом перешел к одному из представителей славной семьи Ермоловых – генерал-майору Н.А. Ермолову, дяде знаменитого полководца А.П. Ермолова. Он участвовал во многих сражениях русско-турецкой и русско-шведской войн в конце XVIII в. Но самым известным жильцом этого дома был К.С. Станиславский. Ему исполнилось 58 лет, когда он с семьей переехал сюда в 1921 г., после выселения из его дома в Каретном ряду, где разместили гараж Совнаркома. 21 января он «в окружении многочисленных студийцев впервые пришел посмотреть свое новое местожительство. Дом не отапливался, широкая деревянная лестница гулко трещала под ногами идущих. Пройдя через вестибюль в большой зал, Станиславский снял шапку, долго и молча смотрел перед собой.
Дом Волковой
– Вот вам и готовая декорация для „Онегина”, – раздался его голос».
В течение 17 лет он жил и работал в этом доме. На втором этаже за дубовой массивной дверью, заказанной еще для его дома у Красных ворот, находился кабинет Станиславского. Рядом – белый с колоннами зал, где часто проводились репетиции. Сюда приходили многочисленные ученики и почитатели великого режиссера. С.Я. Лемешев писал об этом доме, что он «стал для нас чем-то вроде храма искусства, и, только еще переступая его порог, мы уже настраивались на особо торжественную, высокую ноту». Во двор дома в хорошую погоду выносились кресло и огромный зонт – тут можно было видеть Станиславского, занятого рукописями или беседующего с учениками и посетителями. В 1948 г. стараниями дочери Станиславского в доме был создан мемориальный музей.
За домом № 8, два этажа которого были построены в 1897 г. архитектором А.С. Каминским (в 1937 г. надстроен тремя этажами) для жены потомственного почетного гражданина В.Б. Спиридоновой, известной в Москве благотворительницы, пожертвовавшей 300 тысяч рублей на богадельню, выстроенную на Петербургском шоссе, располагалась большая усадьба, занимающая современные участки № 10 и 12. В начале XVIII в. она принадлежала генерал-аншефу М.И. Леонтьеву, по фамилии которого долгое время назывался переулок. Приходился он двоюродным племянником царице Наталье Кирилловне и сделал военную карьеру, несмотря на то что отзывались о нем как об угрюмом и сварливом солдате, который к подчиненным был взыскателен и строг до жестокости, но признают его храбрым и предприимчивым. Фельдмаршал Миних, которого Леонтьев считал своим врагом, так писал о нем в записке, поданной Анне Иоанновне в 1737 г.: «Генерал-лейтенант Леонтьев старый воин, понимает службу и особенно кавалерийскую и мог бы хорошо служить полковником; он здоров и крепкого сложения, но не имеет честолюбия, ни охоты к службе. Он годится быть в Военной коллегии, в Конюшенном департаменте, как охотник и знаток в лошадях такой, какому во всей армии нет подобного». Скончался Леонтьев в 1752 г. киевским генерал-губернатором. Сын его в 1760 г. построил здесь деревянные хоромы, фасад которых как одного из замечательных московских зданий, был включен в «Альбомы партикулярных зданий», составленные М.Ф. Казаковым. Хоромы сгорели в 1812 г., и участок разделился на две части.
В небольшом каменном доме (№ 10) в 1830–1848 гг. жил А.А. Прокопович-Антонский, профессор и в течение многих лет ректор Московского университета. Он долго руководил и университетским Благородным пансионом, который стал при нем одним из лучших российских учебных заведений. В 1872 г. этот участок перешел к Ивану Павловичу Сорокоумовскому, у которого здесь останавливался во время приезда в Москву в 1882 г. знаменитый путешественник, исследователь Новой Гвинеи Н.Н. Миклухо-Маклай, хорошо знавший его брата Павла Павловича, мецената, много ездившего по миру. Современное здание (№ 10) было построено в 1884 г. архитектором А.С. Каминским, а в 1895 г. при владельце И.В. Морозове сделаны новые роскошные интерьеры по рисункам Ф.О. Шехтеля. В доме с 1920-х гг. до 22 июня 1941 г. помещалось германское посольство. Оно находилось под бдительным вниманием советских контрразведчиков. Известного разведчика Николая Кузнецова готовили специально для работы в германском посольстве: «Красивый блондин, он мог сойти за немца, то есть советского гражданина немецкого происхождения. У него была сеть осведомителей среди московских артистов. В качестве актера он был представлен некоторым иностранным дипломатам. Постепенно немецкие посольские работники стали обращать внимание на интересного молодого человека типично арийской внешности, с прочно установившейся репутацией знатока балета. Личное дело агента Кузнецова содержит сведения о нем как о любовнике большинства московских балетных звезд, некоторых из них в интересах дела он делил с немецкими дипломатами».
Рассказывается, как за несколько дней до начала войны одна из советских разведчиц, будучи на коктейле в посольстве, пытаясь определить новые места для установки подслушивающих устройств, «заметила, что со стен сняты некоторые украшения и картины. Она обнаружила, что посольские работники паковали чемоданы для отъезда», что крайне взволновало контрразведку, но это обстоятельство, как и то, что в посольстве уже с 9 июня жгут бумаги, да, впрочем, и сотни других предупреждений, не очень-то привлекло внимание Сталина и его подручных, которые были озабочены не защитой СССР от возможной агрессии, а совсем другими планами.
Впоследствии здесь было Совинформбюро, где составлялись сводки боев и побед в Великой Отечественной войне. С 1949 по 1984 г. в доме работало посольство Германской Демократической Республики, а потом он был занят посольскими учреждениями Кубы и банком.
Высокое жилое здание (№ 14) на углу с Елисеевским переулком состоит из разновременных построек. Нижние три этажа – 1886 г. (архитектор А.П. Белоярцев), а верхние появились в 1912 г. В этом доме в 1900-х гг. жили композитор Р.М. Глиэр, в 1930-х гг. – писатель М.М. Пришвин, с 1980-х гг. до смерти в 2003 г. – специалист по проблемам механики, академик А.Ю. Ишлинский, дипломат, в 1980–1986 гг. – посол в Великобритании В.И. Попов, с 1984 до кончины в 2002 г. – дирижер Е.Ф. Светланов. Здесь умер в 2008 г. певец М.М. Магомаев. Рядом в 2011 г. ему был открыт памятник работы скульптора А.Ю. Рукавишникова.
За Елисеевским переулком – небольшой сквер на месте снесенных строений, где в 1780-х гг. был дом, принадлежавший Н.И. Новикову, просветителю и типографу. В сквере стоит памятник Низами Гянджеви (ок. 1141–1209), азербайджанскому поэту и мыслителю, автору таких произведений, как «Лейла и Меджнун», «Хосров и Ширин» и др. Памятник работы скульпторов Г. и Э. Зейналовых, подаренный Москве в 1991 г., в год 850-летия поэта, хорошо вписывается в тихий сквер. На другой стороне сквера находится дом № 16. Он образовался из нескольких частей, самая старая – левая. Здесь еще в 1806 г. стоял двухэтажный каменный дом майора А.И. Челищева. Два этажа справа появились в 1874 г. – их построила вдова профессора Московского университета филолога И.И. Давыдова. Уже в 1905 г., при коренной перестройке дома для меблированных комнат «Малый Париж», появился третий этаж и современный фасад. В левой части дома рядом с проходом во двор в начале 1920-х гг. находилась писательская книжная торговая лавка – дверь ее позже была превращена в узкое окно. В лавке торговали книгами писатели М.А. Осоргин, Б.К. Зайцев, В.Ф. Ходасевич. Последний вспоминал: «В 1918 г. в конце лета затеял вместе с П.П. Муратовым книжную лавку писателей. Добыли книг на комиссию от знакомых издателей. Добыли откуда-то денег на обзаведение, поселились в Леонтьевском пер., 16. Стали за прилавок. Е.Д. Кускова была первой покупательницей: когда шкафы были еще пусты, купила какую-то газету за 30 коп. Кажется, это и составило запасной капитал. Торговали в лавке: Б.А. Грифцов, М.В. Линд, П.П. Муратов, Е.Л. Янтарев, А.С. Яковлев, М.А. Осоргин, я. Работали в очередь. Моя жена сидела за кассой, зимой, изнывая в нетопленом магазине – по целым дням. Коекак были сыты».
Граф Алексей Сергеевич Уваров
«Проходя ныне улицей Станиславского, – писал В.Г. Лидин, – я обычно замедляю шаги возле окон, за которыми в трудную зиму 1920 года блистали золотом переплетов книги, как бы возвещая, что не за горами та пора, когда слабые огоньки ликбезов разгорятся в могучее пламя всеобщей грамотности, а слово Белинского, что книга есть жизнь нашего времени, получит свое реальное выражение». В 1920—1930-х гг. тут находилось общежитие Коминтерна. Теперь дом занят посольством Азербайджана.
Под № 18 – дом, относящийся к XVIII в. Он стоит в глубине, отделенный от улицы красивой оградой (1854 г.). Осенью 1824 г. во флигеле усадьбы, принадлежавшей тогда купчихе И.А. Заборовой, поселился композитор А.А. Алябьев. Здесь вечером 24 февраля 1825 г. произошла та роковая игра в карты, которая изменила его судьбу. Он посчитал, что один из игроков – его знакомый помещик Тимофей Миронович Времев (муж двоюродной сестры писателя М.Н. Загоскина) – сыграл нечестно, и ударил его. Через несколько дней он умер, а Алябьева обвинили в убийстве. Факт азартной карточной игры, драки, нанесения побоев были установлены, и его отправили в тюрьму, а впоследствии в ссылку в Тюмень (его родной город).