Перевёрнутый мир
Шрифт:
* * *
Приложение (два подлинных письма).
И.И.Стре…скому
Уважаемый Иосиф Иванович,
если Вы читаете наш журнал, то, вероятно, узнали в публицисте, выступающем под псевдонимом Лев Самойлов, авторе очерков “Правосудие и два креста” и “Путешествие в перевернутый мир” (Нева, 1988, № 5; 1989, № 4), Вашего бывшего подследственного. Редакция подготовила его новый очерк, в котором идет речь о следствии и суде по тому делу.
В 1981–1982
1. Верно ли в повествовании Л.Самойлова изложены те события, в которых действовали Вы (Ваша фамилия в очерке слегка изменена), и вообще все то, что было в поле Вашего наблюдения?
2. Если все это изложено верно, то, по нашему впечатлению, с самого начала следствия у Вас были подозрения, что истинные причины дела заключались не в преступлении, вменявшемся Самойлову в вину, а в чем-то ином, что обвинительные показания сомнительны. С течением времени эти подозрения отпали или возросли?
3. Какую общую оценку этому делу Вы бы дали сейчас, с дистанции времени?
Я был бы Вам очень признателен, если бы Вы сочли возможным ответить на эти вопросы.
Главный редактор журнала “Нева ” Б. И. Никольский, народный депутат СССР
Главному редактору журнала “Нева” Б.Н. Никольскому
Уважаемый Борис Николаевич!
Очерки Л.Самойлова я читал и, несмотря на псевдоним, разумеется, понял, от кого они исходят. Подобно доктору юридических наук И.С.Быховскому (рецензенту первого очерка), я тоже видел только внешнюю сторону обитания арестованных и осужденных. Л.Самойлов дал в своих очерках истинную картину этих учреждений. Пережитое им и изложенное в очерках не может оставить человека равнодушным, даже самого черствого и бездушного. Не скрою, я потрясен.
Что касается показанной мне рукописи, то я могу пояснить следующее.
Мое участие в деле Л.Самойлова охватывает первоначальную стадию расследования, т. е. от момента возбуждения дела на основании того материала, который поступил из органов дознания, до предъявленного обвинения. После избрания мерой пресечения содержание под стражей дело было направлено в районную прокуратуру, так как предполагались и более тяжелые статьи обвинения. С этого момента я к делу отношения не имел. Следователь прокуратуры тов. Г-ч, проверив материалы дела и проведя соответствующее расследование, не нашла фактических оснований для применения более тяжелых статей, и дело было возвращено в РУВД, но уже другому следователю, не мне. Вероятно, начальство учло мою неохоту вести это дело.
Теперь отвечаю на Ваши вопросы.
1. В изложении фактической стороны моих отношений с подследственным существенных неточностей указать не могу. Однако его истолкование фактов — иное дело. Он вправе высказывать свои предположения, но я не стану подтверждать, скажем, что подвергался непосредственному давлению какого-нибудь Черногорова (как его назвал Л.Самойлов). Впрочем, Вы ведь вряд ли ожидали, что я выступлю с подобными подтверждениями. Я могу лишь указать, что мое непосредственное начальство с необычным вниманием и усердием ежедневно контролировало ход дела и с энтузиазмом приветствовало любое продвижение к осуждению подследственного. Не со всеми решениями своего руководства я был согласен, и особенно с арестом Л.Самойлова, так как по составу преступления, вменявшегося ему в вину, он особой социальной опасности не представлял.
2. По представленным следствию материалам (а они были представлены дознанием) у следствия были основания предполагать нарушение закона подследственным. Сомнения вызывали не столько эти материалы (они обычны), сколько обстоятельства их появления, общая ситуация вокруг подследственного. К тому же в ходе расследования цепь доказательств в ряде случаев рушилась. Это меня не оставляло равнодушным и в определенной мере создало почву для разногласий с непосредственным руководством. Словом, я был рад, что это дело от меня ушло. На большее я не мог решиться — это надо понять, учитывая тогдашнюю обстановку в стране и в правоохранительных органах.
3. Как теперь, с дистанции времени, я смотрю на это дело? С огорчением, что мне довелось в нем участвовать. Сейчас для меня ясно, что за этим делом стояли силы застоя и что Л.Самойлова преследовали не за какое-либо преступление, а за нечто иное. Вероятно, за неординарную позицию в науке, за публикацию своих научных трудов на Западе.
Я с интересом слежу за публикациями Л.Самойлова на юридические темы и считаю, что они на пользу совершенствованию нашей правоохранительной системы.
15.05.1989.
И.Стре…ский
Комментарии к этой переписке излишни. Но в заключение главы кажется уместной строфа из того же стихотворения Б.Слуцкого, из которого взят эпиграф к ней:
Я судил людей и знаю точно,
что судить людей совсем несложно —
только погодя бывает тошно,
если вспомнить как-нибудь оплошно.
* * *
Из писем читателей “Невы”
Вот лежат передо мной три книжки “Невы” с Л.Самойловым… Впечатление тяжелое от всего огромного количества информации, но те письма, выдержки из которых приведены, принесли маленькую надежду. У меня два сына, старший первый год в армии, младший в VI классе. Год назад мой старший сын был очень близок к тому, о чем пишет Л.Самойлов. Все три его статьи я приняла близко к сердцу… Почему же этот сильнейший материал обсуждается не там, где надо? Неужели он в первую очередь представляет интерес для этнографов?