Перевести стрелки
Шрифт:
Процесс "воспитания" куратора мне определенно понравился.
Еще раз подтягиваю девушку к себе правой рукой (и когда она оказалась на талии Горской?!), но губами в тот раз тянусь у аккуратному ушку.
— ЭТИ цветы послал не я, — негромко шепнул я, прижимаясь чуть теснее. — Виноват лишь в том, что не додумался сделать этого раньше... Но я поправлюсь.
Карина такой "близости" не сопротивлялась, но тон ее был куда серьезнее.
— Ты же понимаешь, как это выглядит со стороны?
Воодушевленный тем, что слова "нет" я не услышал, сообщаю:
— Ты же знаешь,
— Угууу!.. — Обожгла девушка дыханием мое ухо.
Насладившись ощущением "мурашек", пробежавших по коже, я только вздохнул:
— Тогда спасем хотя бы твою, — сообщил я, зарываясь носом в темные и очень мягкие волосы девушки. — Готова?
— К чему... Ах! — Громко воскликнула Горская.
Моя рука с ее талии скользнула ниже и крепко сжала упругую тренированную ягодицу.
В работу куратор включилась мгновенно. Удар головой в грудь рвет дистанцию, все тот же букет хлестко бьет по лицу, а я чувствую, как моя рука оказывается во власти тонких сильных пальчиков. Потолок и пол рывком меняются между собой и через миг удар о толстые доски выбивает из меня дух.
— Кхаааа! — Вполне "искренне" оцениваю я работу девушки, сильно надеясь, что мне не придется встретить главный праздник года в лазарете.
Карина же на том мою руку не выпустила, но смешанное с удивлением бешенство, каким полыхнули ее глаза в первый миг "контакта", сменились пониманием.
"Значит, не сломает... Наверное!", — решил я в ответ на столь обнадеживающий симптом. Хотя биться об заклад я бы не спешил. Отличалась Кариночка взрывным темпераментом. Будем надеяться, что разум все же победит!
Не сломала, но и не отпустила, присев над моим поверженным телом и даже показушно уперла мне колено в грудь.
— Смело, Николай Александрович, смело! — Громко и четко произнесла она, явно больше рассчитывая на собравшийся уже вокруг нас народ. — Но самонадеянно. Однако... Пусть так. Шанс доказать, что вы моего внимания достойны, я вам подарю.
На этих словах глаза ее вспыхнули таки предвкушением, что кое-кому даже в толпе зрителей стало не по себе. Детская присказка "кого люблю-того и бью!" в интерпретации черновласки принимала форму "пот экономит кровь".
Кажется, тренировочная программа станет у меня куда более насыщенной.
— Ой-ёоооо...! — Протянул кто-то сбоку, тоже прекрасно поняв, что именно пообещала мне куратор.
— А по поводу этого... — Девушка подняла с пола уже совсем потрепанный букет. — Я его принимаю. Однако на будущее, прошу вас получше ознакомиться с "языком цветов", чтобы не давать поводов для разночтений. Я внятно изъясняюсь?
— Вполне! — С трудом не срываясь на шипение (больно!), выдохнул я.
— Есть что добавить? — Строго поинтересовалась она.
С трудом поворачиваю голову, чтобы посмотреть девушке прямо в глаза:
— Счастливого Нового года, Карина Владимировна! — Елико возможно ровно ответил я.
— И вам, Николай Александрович, и вам! — Только и ответила Горская, а через миг я почувствовал, как моя рука получила долгожданную свободу.
Девушка же подхватила букет и направилась в сторону
— Безрассудно, кадет, — заявил мне один из дежурных, помогая подняться на ноги. — Глупо, я бы сказал... Но смело!
Примерно таким общее мнение о происшествии и осталось.
Оболенский же, выслушав мой рассказ, слегка прифигел:
— Ты хоть понимаешь, что было бы, если бы она... — Не стал он заканчивать свою мысль, махнув рукой.
Но и нужды в том не было. Я и так все прекрасно понимал. Стоило девушке воспринять произошедшее как оскорбление (причем любое из моих действий — мнимых или действительных!) и общественное мнение размазало бы меня по полу гораздо надежнее довольно болезненного броска. Это как в старой загадке "Чем отличается посыл девушки от проверки на настойчивость?". Ответ прост: "Если ты пошел — значит, это был посыл, а если нет — проверка!". Тут тоже ситуация на самой грани. Девушка не в обиде? Все отлично! Поступок расценивается как смелый, дерзкий , безрассудный а, возможно, и попросту дурацкий, но обществом не порицаемый... Однако стоило Карине повести себя по-другому и, возможно, репутацию мне удалось бы восстановить. Особенно когда выяснилось бы, что букет отправил не я. Но ведь после того, как "ложечки нашлись", осадочек-то всегда остается! И люди бы помнили...
Сейчас же, повторись подобная ситуация в какой-либо вариации, да еще и при заступничестве Карины, можно будет выйти сухим из воды. Естественно, если я действительно какую-нибудь подобную херню не сотворю. Но пока, честное слово, и в мыслях не было!..
— Будем считать, что мне повезло!.. — Заключил я, с удовольствием грея руки о чашку с какао.
Вся эта возня вокруг меня уже не то чтобы напрягала, скорее делал жизнь насыщеннее. Возможно, я и волновался бы об этом всем, если бы не "индульгенция" от "батюшек". Полагаю, что если бы ситуация с Горской пошла по негативному сценарию, то да, мне пришлось бы пережить какое-то очень неприятное время. Но особисты пообещали прикрыть, если что, объявив мои действия военной необходимостью.
— А... Вот вы где!.. — Весело окинул нас звонкий голос Терской.
Ого! А ее каникулы, похоже, начались ничуть не менее интересно, чем мои! По крайней мере, выглядит она вполне себе колоритно. Этакая валькирия. Слегка помятая, но не побежденная.
— Лена! — Тут же вскинулся с места Алексей. — Что с тобой?
Терская рукой махнула только. Тем более, ссадины на ее лице уже заживали. В смысле, буквально на глазах. А вот кулаки еще саднили. До них целительница пока не добралась.
Я и вскакивать не стал. Неплохо уже изучил нашу блондинку. Да и есть у нас небольшая договоренность на этот счет.
— Решила погладить бездомного котика, а он бы против? — Лениво поинтересовался я, делая еще один глоток.
— Коля! — Буквально воскликнул Ообленский, осуждающе посмотрев на меня.
Пожимаю плечами.
— Нет, — фыркнула в ответ Терская. — Неправильно прочла инструкцию к терке!
— О, а ты и готовить умеешь?! — Невинно уточнил я, приподнимая брови и ехидно подмигивая явно довольной жизнью и собой девушке.