Перевозбуждение примитивной личности
Шрифт:
– А кто его просит?
– Это… Это его дочь.
– Какая дочь? – испуганно спросила женщина.
– Дина.
– Ой, правда? Дина, вы откуда звоните? А я жена Юры… вашего папы. Его сейчас нет… А вы где?
– В Москве.
– Да? Как хорошо! Вы где остановились?
– У друзей! – ляпнула я. Мне вдруг показалось, что не надо говорить, что я снимаю квартиру в родном городе, ей в этих словах может послышаться упрек… – А когда он будет?
– Он в Питере, вернется завтра утром. Вы оставьте ваш телефон, он вам обязательно позвонит.
– Хорошо, записывайте…
– Вера Николаевна на даче…
– В Пахре?
– Ну да… Ах, кажется, это дача вашего детства, да? – В голосе мачехи прозвучала настороженность. Не собираюсь ли я претендовать на часть дачи или еще что-то в этом роде.
– Это было так давно. Простите, а как вас зовут?
– Ох, я не представилась… Меня зовут Арина. Я уверена, Юрий Денисович будет рад… очень рад! – уверенности в голосе я не услышала. – А вы надолго в Москву?
– Да нет, на несколько дней.
Кажется, она вздохнула с облегчением.
– Тогда до встречи, Дина. Очень хочу с вами познакомиться. Вы знаете, что у вас есть брат Денис?
– Да, я слышала. Хочется взглянуть на него. Ну что ж, Арина, будьте здоровы, – и я положила трубку. – Мура!
– Ну что? – примчалась она.
Я в двух словах передала ей весь разговор.
– А мобильник у него наверняка с собой. Кстати, она тебе не посоветовала позвонить на мобильник?
– Нет.
– Ага, сначала она хочет сама перетереть все с Юрой.
– Перетереть? – удивилась я.
– Это значит обсудить, обговорить, – засмеялась Мура. – Муж детективы пишет, уголовный жаргон вместе изучаем, а это заразно. Может, все же позвонишь на мобильный?
– Нет. Пусть она ему завтра скажет все или даже сейчас ему позвонит… Ему тоже надо собраться с мыслями и чувствами… Время еще есть. Вот если завтра в течение дня он не позвонит, я просто поставлю для себя жирную точку в этой истории.
– Ну, может, ты и права…
Я приняла душ, переоделась, и мы с Мурой отправились гулять по Москве.
– Ну как тебе, а?
Было ясно, что Мура гордится новой Москвой, а я не понимала своих чувств… Мне было странно. Кое-где ничего нельзя было узнать. Одно я успела заметить: москвичи очень хорошо одеты. И появилась масса красивых женщин.
– Мура, какой тут у вас есть хороший ресторан? Пойдем пообедаем? И позвоним Васе, пусть присоединяется. Я вас приглашаю!
– Да? Отличная идея, я сейчас ему позвоню… Алло! Вася, тут у Дины возникла… Что? Господи, когда? С ума сойти! Ну разумеется, как я могу не поехать? Когда? Уже заказал? А Майка? Тоже поедет? Ну что ж, ладно, тогда заезжай за мной. Нет, я сейчас на Поварской, недалеко от Гнесинки. Ладно, договорились. Динка, какая невезуха! Умерла Васина сестра в Екатеринбурге.
– Екатеринбург это что?
– А, Свердловск. И мы сегодня же вылетаем, вечерним рейсом. Я ее мало знала, но просто боюсь отпускать Васю, все-таки уже не молоденький… Но мы дня на три, не больше… Идем, Вася сейчас подъедет на Кудринскую, надо еще смотаться на дачу, там у меня вещи… И вообще, когда надолго уезжаешь, надо все проверить. Ох, знала бы ты, как мне неохота с тобой расставаться! Но ничего, у тебя тут уже есть таинственный поклонник, и завтра Юра позвонит… – тараторила Мура, крепко держа меня под руку. – А вот Майка обожала тетку, она у нее три лета в деревне на Урале жила… Мы с Васей тогда только начинали писать детективы…
– Вы? – удивилась я.
– А ты как думала? Я все-таки профессиональный редактор. Вася пишет, я поправляю, советую, редактирую… Все переговоры денежные веду, он в договорах плохо разбирается, его в два счета облапошит любой издатель. А ты ничего ведь не читала, наверное?
– Обязательно прочту! Я видела на углу Сретенки рекламу нового книжного, сегодня же зайду и куплю!
– Ну вот еще, что ж, мы тебе не подарим?
– Я одну куплю, а другую вы подарите.
– Если тебе понравится, мы все тебе подарим! – воодушевилась Мура. – Лучше всего начинать с «Мухи в янтаре»! Если в магазине будет несколько книг, бери «Муху», не ошибешься!
Мы дошли по Поварской, одной из самых моих любимых улиц в Москве, до Кудринской площади. Раньше это была улица Воровского и площадь Восстания. Я любила эту улицу, кроме всего прочего потому, что в том вот угловом доме жил Андрей Георгиевич, Андрюша.
– Ох, Мура! Ты помнишь, что тут было? – воскликнула я.
На месте старой развалюшки, где было знаменитое на всю Москву кафе, теперь стоял красивый желто-белый дом – культурный центр имени Чайковского. Он был сделан под старину, и, на мой взгляд, удивительно удачно. То старое кафе было знаменито лишь тем, что на вечно грязном окне белой масляной краской была сделана рекламная надпись «Кофе. Чай. Пирожные. Ром. бабы». За точность всей надписи не ручаюсь, но «Ром. бабы» там были. Однако буквы были все одинаковые, а точка стерлась. И это было единственное в Москве заведение, где в открытую предлагались экзотические спиртные напитки и бабы! Впрочем, кафе – слишком громкое название для поганой забегаловки… А теперь – культурный центр!
– Андрея своего вспоминаешь? – сочувственно спросила Мура.
– Да нет, забегаловку…
– Какую забегаловку? – испуганно осведомилась Мура.
– Ту, что была на этом углу…
– Тебя Андрей туда водил?
– Боже упаси! Он водил меня рядом, в Дом литераторов… Кстати, я не посмотрела, там ресторан еще сохранился?
– Что ты, это один из самых шикарных ресторанов теперь, цены бешеные… А раньше там можно было вдвоем прекрасно пообедать, выпить бутылку водки, дать на чай и на все хватало десятки…
– Вот когда вы вернетесь из Свердловска, мы туда и сходим!
– С ума сошла!
– Ничего подобного! Помнишь, ты всегда говорила: однова живем!
– Как много ты помнишь про меня, Динка…
– Знаешь, это потому, что в детстве ты мне больше нравилась, чем мама.
– Почему?
– Ну, мама ведь сломалась, когда отец ушел… А ты была всегда такая веселая, бесшабашная, умела радоваться жизни… Мне это нравилось… Ты вечно рассказывала о своих неудачах на любовном фронте с юмором, а я своим детским умишком понимала, что это больше совместимо с жизнью, чем мамины греческие трагедии…