Перейти грань
Шрифт:
Он пошел в ванную чистить зубы.
– Почему дураком? – спросила она, когда он лег в постель. – О чем она спрашивала тебя? Что ты говорил?
– Это молодая женщина. Сеанс длился совсем недолго.
– Я уверена, что сеанс прошел отлично.
– Нет, – возразил он. – Я почему-то чувствовал себя скованно и иногда говорил не то. У меня было такое чувство, что я говорю неправду.
– Оуэн, – она улыбнулась, – ты, наверное, единственный в мире человек, кого волнуют подобные вещи. – Она приподнялась на локтях. – Ты думаешь, другие требуют от себя так же много? – Страсть в ее голосе
Он засмеялся и тут же сообразил, что Энн, должно быть, опять прикладывалась к бутылке.
– А разве нет?
– Только не в этой стране! – выкрикнула она. – Только не в наши дни и не в наш век!
20
По утрам Браун совершал пробежки вдоль берега, наслаждаясь свежим сухим воздухом. Лето кончалось, и с каждым днем становилось все прохладнее. Туман над Зундом поднимался, как дым. Дни становились короче.
Их дом все больше напоминал мелочную лавку. Он был набит радиоэлектронным оборудованием, леерами и парусиной, всевозможными консервами и картами. Сильный запах вяленого мяса, с которым они продолжали экспериментировать, подбирая посол по его вкусу, пропитал все и, казалось, въелся даже в деревянные панели. Он так опротивел Брауну, что у него пропала всякая охота брать этот продукт с собой вообще.
Энн ввела в компьютер программу, которая помогала им отслеживать готовность аппаратуры, контролировать заказы и закупки. Почти все время она проводила в офисе, заказывая нарты, изучая просьбы об интервью и предложения о спонсорстве. Для поездок между домом и верфью на острове Статен они купили подержанный «додж-фургон». Мэгги проводила последнюю неделю летних каникул на ранчо в Колорадо.
За десять дней до пробного выхода «Ноны» в море позвонила Мэри Уорд. Они с Баззом собирались отправиться в Миннесоту, где у ее брата был рыбацкий домик, и приглашали Энн присоединиться к ним.
– Совершенно исключено, – отказалась Энн, не раздумывая. – Я вся в делах. Работаю круглые сутки.
– Я так и предполагала. Это Базз заставил меня позвонить.
– Свяжись со мной после того, как Оуэн отчалит, – попросила Энн. – Вот тогда мне будет нужна компания. – И добавила: – Может быть, Оуэну как раз и следовало бы съездить с вами на несколько дней. Мне кажется, он переутомлен.
– Мы были бы очень рады, – сразу же откликнулась Мэри. – Спроси его.
Браун сначала решительно отказался от приглашения. А к вечеру передумал. И уже на следующий день летел в самолете местной авиалинии на север, наблюдая, как по лесу бегут тени от туч.
В аэропорту Или его встретил Базз. Дорога привела их к узкому озеру, окруженному темными елями. Здесь они пересели в каноэ с мотором и пересекли озеро с востока на запад. Пока они плыли, наступила ночь, стало холодно. Но в домике, ожидая их, Мэри развела огонь.
Первый их вечер прошел странно. За ужином Браун много говорил. Их упорное молчание не останавливало его, напротив, оно, казалось, усиливало его словоохотливость. Но в конце концов он насторожился. Ему показалось, что он обидел их чем-то, потом он
Брат Мэри был кардиологом в клинике Мэйо, и его домик представлял собой обитель тонкого ценителя природы. В нем находились чучела исчезнувших птиц, бараньи шкуры, а на кофейном столике громоздились книги из серии «Жизнь животных». На каминной доске лежал огромный хариус, которого он поймал на муху в северо-западной части озера.
Мэри сидела в кресле-качалке перед камином и вязала, не поднимая глаз. Они с Энн были ровесницами, но в волосах у Мэри уже мелькала седина, а ее некогда миниатюрная фигура заметно раздобрела. Браун незаметно наблюдал за ней, но она перехватила его взгляд и, широко улыбнувшись, тут же отвела глаза в сторону.
– Мэри, – прервал он это странное молчание, – что происходит с нами?
Она засмеялась, не поднимая глаз.
– Уж не сердитесь ли вы? – допытывался он.
С тех пор как Уорды ушли в религию, взгляды Мэри заметно полевели. И теперь, в эпоху Рейгана, она и Брауны иногда оказывались по разные стороны баррикад.
– Оуэн, из-за чего мне сердиться? – Она засмеялась.
– Я не знаю, – пожал плечами Браун. – Но тогда почему мы так неловко чувствуем себя?
Она покраснела, как подросток.
– Ты очень скован, – сказала она. – Это понятно. Энн говорила, что ты переутомился.
– Так, значит, дело во мне?
– Да. – Она по-прежнему не поднимала глаз. – Тебе надо отдохнуть. Для этого ты и приехал сюда.
Браун вздохнул и отправился спать. На полке в комнате для гостей он обнаружил историю вьетнамской войны Стэнли Карноу и принялся листать ее. Он уже читал книгу прежде, но ему и сейчас не удалось от нее оторваться. Когда перед самым рассветом Уорд пришел разбудить его, он все еще читал.
Легкий навесной мотор деревянного каноэ понес их на восток. Когда солнце поднялось, Уорд поймал щуку на незазубренный крючок. Рукой в резиновой перчатке он схватил ее за голову и снял с крючка. Рыба забилась, пытаясь освободиться, и это ей удалось. Она ушла на свободу.
– Прелестная разбойница, – произнес вслед ей Уорд.
Они поговорили немного о своем друге Тедди, который попал в тюрьму за то, что, напившись, стал виновником автодорожного происшествия. Трудно было представить, как он там.
Днем возле устья ручья они поймали четырех гольцов на обед. Для ночевки они выбрали небольшой островок и поставили палатку на открытом берегу, откуда можно было видеть закат и где их не так одолевали комары. В двадцати футах от их лагеря опустился попить воды хохлатый дятел. Когда разгорелся костер, Уорд принялся за свой бурбон, а Браун взялся чистить рыбу.
– Выпей, Оуэн, – предложил Уорд.
– На меня не действует спиртное.
– Выпей, черт тебя побери.
Быстро закончив с ухой и вымыв руки, Браун сел возле костра и взял чашку с бурбоном и озерной водой, чтобы не обижать друга.