Перезагрузка или Back in the Ussr-3
Шрифт:
– Здорово у вас тут, - прокомментировала Аллочка.
– Природа, свежий воздух, деревянный дом... Саша, может, нам тоже в Переделкино дачу купить?
– Ну, это нужно узнать, имеются ли сейчас свободные фонды...
– Ладно, не забивай себе голову, с моим гастрольным графиком не до Переделкино, даже летом покоя нет, концерты на юге один за другим... Ну что, поработаем для начала с материалом, Сергей Андреевич? Где у вас тут рояль?
Пришлось, краснея, сознаваться, что клавишными не располагаю, имеется только гитара, на которой я, в принципе, могу подыграть. Пугачева и Стефанович переглянулись, после чего Примадонна
В общем, пришлось сначала мне самому, аккомпанируя себе на гитаре, кое-как исполнить песню, после чего Алла заявила, что уловила суть и попробует спеть сама. Взяла текст с нотами и текстом, пробежала глазами и дала отмашку. У нее получилось не в пример лучше, и хотя гостья пыталась сохранять видимость некоего равнодушия, однако я-то видел, что композиция пришлась ей по вкусу.
– Неплохо, - констатировала Алла Борисовна, когда мы прогнали материал по второму разу.
– Сергей Андреевич, ваши условия?
– Ну, с Чарской я работаю по ставке: две тысячи - хорошая песня, три тысячи - потенциальный хит.
Я-то прекрасно знал, что в моей реальности эта вещь стала хитом, но вот какая судьба ждет ее в исполнении советской певицы... Хотя пример той же Инги показывал, что и национальность исполнителя не является серьезной препоной, если песня действительно стоящая. Впрочем, Алла сейчас может включить режим 'скупердяйка' и попробовать сговориться на паре тысяч. Для меня плюс-минус тысяча, в общем-то большой роли не играли. Разве что дело принципа, мол, я знаю себе цену, и планку опускать не обираюсь.
Удивительно, но Пугачева сама заявила, что три тысячи эта песня стоит, и попросила Стефановича тут же и рассчитываться. Тот полез в свой дипломат, после чего мы договорились, что сейчас же поедем в город, где все завизируем у нотариуса и в ВААПе.
– А как же чай?
– спросила Валя, растерянно глядя на собирающимся гостей и меня.
– Да, как-то неудобно вот так сразу уезжать, давайте тогда задержимся на полчасика, - сказала Алла и решительно направилась к столу.
Через пару дней я обзавелся мобильным телефоном. По виду он смахивал на небольшой радиотелефон из будущего, в черном пластиковом корпусе, с резиновыми кнопками и маленьким окошком дисплея. Новость о появлении в Москве и ближнем Подмосковье сотовой связи прошла по радио, в газетах и по ТВ где-то за неделю до открытия Олимпийских Игр. Собственно, как я подумал, они и постарались провести связь как раз к этому событию, козырнуть перед иностранными гостями такой крутой фишкой. Но в запарке мне было как-то не до покупки телефона, хотя я сам себе давал обещание сразу его купить, едва только в Москве появится сотовая связь. Продаваться они начали практически сразу в специализированных магазинах радиотехники. Правда, стоили дороговато для рядового советского гражданина, по сто пятьдесят рублей за экземпляр. Однако, несмотря на такую стоимость, телефоны раскупали, особенно в этом преуспели лица кавказской национальности.
Ну а я чем хуже?! В общем, все-таки приобрел, причем сразу парочку - себе и жене. Ей выбрал в сером пластике, других цветовых гамм пока в наличии не имелось в принципе. Там же, в магазине, через кассиршу сразу положил на баланс себе и Вале по сто рублей. Учитывая, что минута разговора стоила, как и в Белоруссии, 30 копеек, хватить должно было надолго.
Качество связи, кстати, оказалось
А в последних числах июля я вместе с гитарой появился на заранее запланированном вечере для кубинцев в Олимпийской деревне. Понятно, что шишку тут держали представители бокса во главе с Теофило Стивенсоном, на это момент уже уверенно проведшим первый бой на турнире. Если не ошибаюсь, в финале ему должен противостоять наш Петр Заев и в равном бою уступить кубинцу. А может, в этой реальности все будет немного по-другому? Возьмет и принесет советской сборной золотую медаль. Или наоборот, проиграет не по очкам, а нокаутом.
Под шумок подтянулись представители других делегаций, все больше латиносов и темнокожих. Мой рассказ о съемках сериала на Кубе шел с переводом, на всякий случай я рассказал краткое содержание песен 'Куба рядом' и 'Убили негра'. Мало ли, вдруг кто не знает, о чем они, хотя это и было маловероятно.
Кубинцы оказались народом веселым, некоторые принялись даже танцевать ли самбу, то ли румбу. Когда прощались, руководитель делегации вручил мне на память большую иллюстрированную книгу о Кубе, а также боксерские перчатки с автографами всех членов национальной сборной по боксу.
А затем меня похитили. Вернее, попытались похитить. Выглядело это следующим образом...
Когда я уже готовился сесть в свою 'Волгу', припаркованную за пределами Олимпийской деревни, ко мне подлетел невысокий черноволосый мужчина лет сорока пяти-пятидесяти, чья внешность выдавала явную принадлежность к древнему племени. Что, впрочем, подтверждал и висевший на его шее бэйджик с фото, где латиницей было написано: 'Leybovic Isaak, Israel'. А рядом красовалась буква 'F', не знаю уж, что она обозначала. В той реальности в эти годы с Израилем у нас не было никаких дипотношений, но в этой мы рады видеть заклятых друзей участниками Олимпийских Игр.
– Сергей Андреевич, а я вас ищу, - раскинув руки, словно собираясь заключить меня в свои объятия, произнес он на неплохом русском.
– Меня зовут Исаак Лейбовиц, я представляю израильскую делегацию...
– Да, я уже это заметил, - кивнул я на его бэйджик.
– У меня к вам деловое предложение. Могли бы мы обсудить его где-нибудь в тихом месте?
– Деловое? Интересно... Ну давайте где-нибудь уединимся, - предложил я, совершенно не чувствуя подвоха.
– Тут неподалеку есть кафе для членов спортивных делегаций, если вы не против, то можно там посидеть и поговорить в спокойной обстановке, за чашечкой хорошего кофе. Кофе там и правда хороший, я уже проверял, - обезоруживающе улыбнулся Лейбовиц.
Честно сказать, никакое внутренне чувство не просигналило мне, что меня собираются умыкнуть. Подвело, однако... Но в любом случае все прошло как по писаному. Писаному Цвигуном и его сотрудниками, а не заокеанскими молодчиками.
Что меня похищают, я понял, когда из припаркованных по соседству бежевых 'Жигулей', мимо которой мы проходили, вдруг, словно чертик из табакерки, выскочил какой-то тип и отработанным ударом под ложечку заставил меня согнуться пополам. Пока я, пытаясь вдохнуть, молча разевал рот, словно выброшенная на берег рыба, эта парочка шустро затолкала меня на заднее сиденье автомобиля. Рядом со мной примостился Лейбовиц, а 'боксер' устроился за рулем и тут же попытался дать по газам.