Перкаль. Флер страсти
Шрифт:
Это вселяло надежду, и в целом было славно.
Гай сидел на бортике ванной, выглядел совершенно хладнокровным и, как всегда, немного мрачным. Увидев новоприбывших людей, он слегка поморщился, только и всего.
– Ева, зачем ты подняла всех на уши? – по-русски произнёс он с досадой. – Они не спасут тебя от Яна.
– Откуда вы знаете моё имя? – округлила глаза я.
Гай выгнул бровь и покрутил пальцем у виска.
Прислушивающийся к нашему диалогу полицейский переводчик ещё раз спросил, знаю ли я этого
Я, конечно, ответила, что нет. Починяясь требованиям полиции, Гай спокойно завел руки за голову, дал себя обыскать.
Ничего запрещенного вроде ножа, пистолета или пакетика с кокаином у него, к сожалению, не обнаружилось, но служители закона все равно, к моему облегчению, объявили, что он задержан и его повезут в участок.
– Я знаю, что мы расстались не на самой хорошей ноте и у тебя есть причины не доверять мне, но ты совершила большую ошибку, Ева, – сказал Гай напоследок. – Уезжай из этого отеля немедленно! Сегодня вечером он будет здесь. Я найду тебя, как только смогу.
Едва за всеми закрылась дверь, я заметалась по номеру.
Он уже не казался мне тёплым и безопасным.
Позвонив на ресепшен, предупредила, что недовольна случившимся инцидентом и хочу немедля съехать из Флегры.
Я и без предупреждения Гая собиралась бежать отсюда подальше.
Газета со страшной фоткой постоянно попадалась мне на глаза, и я пихнула ее под кровать.
Только сейчас до меня дошло, что ожидая в номере, Гай имел великолепную возможность полюбоваться моим нижним бельём и предметами гардероба, раскиданным по кровати, тумбочке и креслу.
Дело в том, что разленившись здесь после дядюшкиной муштры, я легкомысленно не утруждала себя серьёзной уборкой.
Ладно, надеюсь, Гай все-таки не из извращенцев-фетишистов, да и вещи вроде бы лежали в таком положении, в каком я их оставила. Вернее, раскидала.
Я прямо-таки по-военному быстро вымыла и высушила волосы, переоделась, собрала свой небольшой красный чемоданчик с откидной ручкой и дамскую сумку, в которую положила все самое необходимое: документы, наличные, планшет, влажные салфетки и маленькую бутылочку воды из местного бара. Дождь начал стихать, шторм шёл на убыль, только вот зонта у меня, к сожалению не было.
На ресепшене передо мной долго и исступленно извинялись за случившееся и обещали установить, почему в номер проник посторонний.
Горничную, получившую от Гая взятку, наверняка найдут и уволят. И поделом! Хотя, пожалуй, она думала как лучше.
Гай всегда производит на людей положительное впечатление.
Ну и деньги, понятно, свою роль сыграли.
Я вышла из дверей отеля и направилась к автобусной остановке. Слава богу, дождь уже почти прекратился – накрапывало едва-едва. Так что обойдемся без зонта!
План простой: уехать в Салоники и переждать там в каком-нибудь на этот раз крупном отеле до вылета в Москву, который состоится послезавтра рано-рано утром.
– Как жаль, что вы покинули наш гостеприимный отель, прекрасная Ева! – услышала бархатный тенор Прочороса.
Садовник стоял на остановке неподалёку от меня и тоже, кажется, ждал автобус.
– Ну, вы, наверное, уже знаете, что произошло. После этого как-то неприятно оставаться…
–Понимаю, понимаю, – кивнул грек. – Нехороший случай, но виновные будут наказаны, поверьте, деспенис!
– Верю.
Колесо запущено, и я снова в бегах.
– Может, вы подскажете в Салониках какой-нибудь комфортный и тихий отель? – решилась спросить.
Если бы был Интернет, я хоть выбрать смогла, а так я находилась в совершенно подвешенном состоянии.
Не водителя же спрашивать!
– О, с огромным удовольствием! – обрадовался парень. – Вот кстати, и наш автобус. Я тоже направляюсь в Салоники.
– А как же ваша работа?
– Во Флегру как раз приехал… как это по-русски… парень за меня работает, – ответил Прочорос с лёгкой заминкой. – А у меня в Салониках есть ещё одна работа. Интересная! Я творец.
Надо было из вежливости спросить, чего он там творит, но я не стала.
Сейчас вообще не до этого.
Небольшой комфортабельный микроавтобус плавно подкатил к остановке. Дверь отъехала, и я забралась вовнутрь. Водитель на мгновение показался смутно знакомым, но потом я решила, что все греки старше тридцати, в принципе, на одно лицо.
Прочорос порадовал тем, что сел не рядом со мной, а на другое свободное сиденье, и с разговорами не лез. Я вставила наушники и прислонилась лбом к прохладному стеклу.
По правде, мне ужасно нравится сидеть вот так в автобусе, смотреть в окно и слушать музыку.
Будь моя воля, я бы ехала бесконечно.
Смеркалось, но отмытое дождём побережье жило своей жизнью: светились витрины магазинов, народ наводнил кафешки, в ночных клубах играла музыка.
Мне же почему-то ужасно захотелось спать, и я с трудом продирала слипающиеся глаза. Даже плейер пришлось выключить: любимая музыка почему-то действовала усыпляюще.
Закинув наушники в сумку, обратила внимание, что в автобусе как-то уж очень тихо.
Выглянув из-за кресел, поняла, что салон пуст, только Прочорос о чем-то негромко разговаривает с водителем.
– Я сказал название отеля, куда вас отвезти, Ева, – грек показался в проходе, белозубо улыбаясь. – Мы сейчас направляемся туда. Волноваться нечего.
Но я уже физически чувствовала неладное.
– По-моему, мы едем не в отель.
Мы проехали многолюдные и светлые кварталы Салоник с магазинами и барами, и теперь микроавтобус катился по каким-то трущобам: бесконечные коричневые многоэтажки, разбитые фонари, пустынные улицы, заваленные грудами мусора.