Перкаль. Флер страсти
Шрифт:
Психологи говорят, что не надо накапливать в себе плохое, но мой негатив был надёжно заперт, потому я могла почти спокойно сидеть сейчас в кафе и наслаждаться каждым мигом жизни, а не прятаться в шкафу, впадая в истерику от каждого шороха.
Честно говоря, этот способ со шкатулками я подчистую слизала у Дэнни Торранса из «Доктора Сна», хотя он прятал своих монстров в сейфы, и прятал куда надёжнее, чем я.
Кстати, о Кинге… Было время, когда я всерьёз подумывала написать ему, рассказать обо всем произошедшем
Кто как не Король Ужасов подсказал бы, как можно победить Принца Миткаля?
Потом я от этой странной идеи отказалась. Не столько потому, что дойди моё послание до Кинга, он счел меня сумасшедшей фанаткой, сколько потому, что мне бы не хватило знаний английского, чтобы это письмо грамотно составить.
Я отправила в рот ещё один кусочек пирожного и потянулась-таки за планшетом, но кое-что отвлекло.
На площади появились боги Олимпа.
Ну, вернее, не настоящие боги, конечно, а переодетые в них люди в белоснежных туниках и золотистых обручах на головах. Из рекламного проспекта я знала, что на Модиано частенько происходят всякие представления, выступают уличные музыканты и певцы.
Молодые и красивые актёры разыгрывали сюжеты из мифов.
Их окружила толпа туристов, снимали на видео, фотографировались. Помимо своей воли я увлеклась представлением и даже узнала всех богов поименно.
Влад бы мной гордился.
Закончив выяснять, кому же из богинь предназначается золотое яблоко с надписью «Прекраснейшей», боги устроили танцы, вовлекая в них людей из толпы.
У греков есть странный обычай кидать над танцующим человеком салфетки. Квадратики бумаги плавно опадали и тут же рвались под ногами.
Скоро по всей площади летели белые обрывки салфеток, похожие на хлопья снега.
Звуки, запахи и цвета смешивались, создавая ощущение праздника.
Засмотревшись на происходящее вокруг, я зазевалась, но все же смогла поймать брошенное мне бутафорское золотое яблоко.
Кинул это яблоко сам Аполлон, после чего подошел вплотную к столику и учтиво пригласил меня на танец.
Я вежливо покачала головой, но парень оказался на редкость настойчивым, и вот я уже в кругу улыбающихся олимпийских богов пытаюсь изобразить что-то похожее на национальный греческий танец.
Это оказалось неожиданно весело, я раскраснелась, повторяя движения за Аресом, который вызвался быть моим учителем.
Он смеялся и совсем не по-божественному показывал класс. На какое-то мгновение я даже позабыла обо всех своих невзгодах, ощутив себя беззаботной, красивой и по-настоящему свободной…
До тех пор, пока не увидела его.
Сердце перестало биться и резко ухнуло вниз.
Ян стоял на противоположной стороне улицы у лавки с разложенными отрезами тканей. Проносившиеся по дороге машины на мгновение скрывали его, и каждый
Напрасно.
Ян все-таки нашёл меня.
Я изо всех сил сцепила пальцы. В ушах начал нарастать неясный, но отчётливый гул.
Он изменился, выглядел иначе, чем я его помнила.
Светлые волосы были впервые за все время вымыты и гладко зализаны назад. Он не горбился, не ломался, как всегда.
Стоял прямо в своём дурацком прикиде: белые джинсы с вытянутыми коленями висели на худых ногах, а светло-бежевый старомодный свитер с ромбиками смотрелся по греческой жаре странно и нелепо.
Глаза скрывали большие коричневые очки, в которых он напоминал гигантского слепня.
Не в силах пошевелиться, я понимала, что единственный мой выход – сорваться с места и бежать, куда глаза глядят, но не могла.
Он словно парализовал меня, лишил воли и надежды.
Вокруг шумел весёлый праздник, и в центре него я, наверное, выглядела как человек, только что узнавший о своём смертельном диагнозе.
А потом Ян стянул с носа свои дурацкие очки и принялся приветливо махать мне.
Я помертвела.
Его глаза стали хуже. Психбольница стояла пустая, с полным кавардаком в палатах и коридорах, с разбитыми стеклами, с убитыми и распотрошенными врачами и медсёстрами. Психи вырвались наружу.
В глазах Яна теперь была самая чёрная и ночь с липким привкусом бреда, с кровавым суперлунием, из-за которого бывшие обитатели психбольницы, разгуливающие теперь на свободе, впали в настоящее неистовство.
Ян растянулся в улыбке и пошлёпал своими толстыми губами, после чего вытянул их трубочкой и послал воздушный поцелуй.
Меня словно паук в щёку укусил.
Пошатнувшись, я потеряла равновесие и была поймана Аресом, который ещё пару минут назад учил меня танцам.
Хотела пробормотать что-то вроде «спасибо», и кинуться с места в карьер, но слова застряли в горле.
Сквозь белую тунику парня проступали бурые пятна.
Я шарахнулась от него вправо, но путь мне преградила золотоволосая Афродита. Блестящий обруч сдавил ее лоб так сильно, что из-под него тонкими струйками текла кровь.
Я взвизгнула, попыталась оттолкнуть ее, но боги взяли меня в кольцо.
Ян стоял на прежнем месте, с интересом наблюдая за происходящим.
Поймав мой взгляд, он закусил нижнюю губу, выпучил глаза и пожал плечами.
Проклят. Этот человек проклят!
Люди в окрашенных кровью тогах уже не были людьми, черепа вместо лиц скалились на меня со всех сторон.
Страшнее и отвратительнее всего было видеть у этих черепов шелковистые волосы.
Я истошно закричала, зачем-то вцепилась в ремень сумочки, висящий на моём плече, и, оттолкнув страшную Афродиту, вырвалась, наконец, из этого круга.