Пермская обитель
Шрифт:
— Понимаю. Я как раз упал и лежал на полу. А раньше, когда Игорь выбежал из гримуборной с пистолетом…
— Как он при этом его держал? На уровне груди, над головой, опустив?
— На уровне груди. Как на дуэли. Он уже целился. Я сразу бросился на Игоря, чтобы помешать ему. Он же человек вздорный, без тормозов. Не дай бог, думаю, сейчас выстрелит. Начал вырывать пистолет, он не давал, и мы оба упали. Лежа Игорь, не знаю, умышленно или случайно, ударил меня ногой в живот. Да так сильно саданул, что я чуть было не задохнулся. Он вскочил, и тут на него набросился Халатин, и Танька Светлоярова подбежала. Слышу, она визжит: «Осторожней! У него пистолет!» И вдруг выстрел. Слышу, кто-то свалился рядом со мной. Смотрю — Прыжков лежит, голова возле моих ног.
— То есть в момент выстрела он находился рядом с вами? — продолжал допытываться Турецкий.
— Ну, конечно.
— А пистолет был у него в руках? То есть выстрел раздался у вас чуть ли не над ухом?
— Вот! — воскликнул Шифман, и слушающие его москвичи представили себе, что при этом он многозначительно поднял палец. — Дело в том, что я рядом с собой никогда не слышал стрельбы. В свое время у меня был сильный туберкулез, поэтому в армию меня не взяли. То есть мне трудно оценить громкость выстрела. Над ухом у меня пистолет или в пятидесяти метрах. Но все же мне показалось, что стреляли не совсем рядом. В небольшом, но отдалении. Такое у меня было впечатление.
— Узнай, где после убийства валялся прыжковский пистолет, — шепотом подсказал Вячеслав Иванович Турецкому, и тот спросил об этом израильского собеседника.
— Как — где? Рядом и валялся, на полу.
— То есть не было похоже, чтобы кто-то выстрелил и отшвырнул его?
— Нет. Кто сцепился с Игорем, все рядом были.
— Ну что ж, Валерий Яковлевич, вы нам помогли. Скажите, а вот что Прыжков представлял собой как человек: умный, глупый, ограниченный, разносторонний?
— О, он был очень развит. Родители много вложили в его воспитание. Жили они на Кропоткинской, чуть ли не рядом с Кремлем. С шести лет Игоря учили играть то на скрипке, то на пианино. По выходным отец часто водил его в Пушкинский музей или в Третьяковку. По театрам они много ходили, само собой. Игорь был очень начитан. Особенно ему нравился Достоевский. Он любил все эти места в «Подростке», в «Бесах», где Достоевский переживает из-за того, что русская нация обижена, что Россия занимает второстепенное место в истории, не способна к всемирной роли. Хлебом его не корми, а дай поговорить на эту тему. Все изменилось давным-давно, а он все талдычит одно и то же, будто Достоевский это сегодня написал.
— Большое спасибо. Если будут вопросы, мы, с вашего позволения, еще позвоним.
— Бога ради.
— Валерий Яковлевич, а как получилось, что вы уехали в Израиль на ПМЖ?
— А меня никто и не держал. Документы на выезд я подал давно, во всяком случае, до убийства Игоря. Подписку о невыезде у меня не брали. Что ж не уе-хать-то?
— Оно, конечно, так, — хмыкнул Турецкий. — И еще вопрос. Девушку из Перми, Наталью Козельскую, на концерт кто-нибудь из знакомых сопровождал?
— Да был у нее такой хахаль — Андрей. Он, собственно говоря, меня с ней и познакомил, в Перми. Вот с ней и в Москву приехал.
— И на том концерте был?
— Был. Я прекрасно помню.
— А фамилию его помните?
— Нет, совершенно не помню.
— Но знали?
— Конечно. Наталья же ему пропуск через меня заказывала как своему режиссеру.
Глава 38
СЕНТЯБРЬ 2004-ГО
Обсуждая замашки и характер закоренелого преступника, про него нередко говорят «в семье не без урода». Мол, вырос и воспитывался человек в приличной семье, а превратился в бандита. Про Сергея Дергачева такое не скажешь. Скорее, к нему относится не менее популярное «яблочко от яблони недалеко падает». Если выразиться более изысканно, приходится утверждать, что его преступные замашки предопределены генетически. Он из тех, по кому тюрьма, что называется, с пеленок плачет.
Его отец совсем молодым человеком — еще двадцати не исполнилось, а об отцовстве и речи тогда не шло, холостым парнем был Тимофей — попал за воровство на три года в тюрьму. Там этот юноша без определенных занятий получил профессию слесаря-инструментальщика. Вот уж действительно — пустили козла в огород. Обретенным профессиональным навыкам Дергачев нашел применение в воровском деле, став специалистом по взлому сейфов — медвежатником.
Азы мастерства Тимофей начал постигать теоретически под руководством опытного медвежатника, сидевшего с ним в одной колонии. Тот проникся к Дергачеву симпатией, видимо, почувствовал родственную душу. Устройство сейфов учитель объяснял ему в промзоне — той части колонии, где находится производство, на котором работают заключенные. Взглянуть на металлический ящик можно было лишь в кабинетах у мастеров. А первый экзамен Тимофей сдавал в крупном пермском гастрономе. Он и его наставник освободились приблизительно в одно время. Однажды они изрядно напоили магазинного грузчика, и тот выболтал, что у Директрисы в кабинете должны храниться немалые ценности — дама продавала дефицитные товары направо и налево, имея с этого хорошие барыши.
Тимофей оказался на редкость способным учеником — он не допустил ни единой ошибки. Добыча оказалась весьма солидной. Парень получил от руководителя операции половину «заработка», львиную долю суммы сразу отдал в общак.
После этого он взломал еще несколько сейфов. Отсидел же всего за один, да и то с поличным его не брали — сдали сообщники. Ошибся Тимофей в людях, с которыми работал. Ведь медвежатники обычно выходят «на дело» с группой. Одни стоят «на атасе», рассредоточившись вокруг здания. Другой обезвреживает сигнализацию. Есть и подручный на подхвате. Видать, в ком-то из них ошибся.
После отсидки Тимофей Дергачев по милости чиновников лишился жилья. Пока он сидел, его фиктивно женили, а потом от имени лжесупруги квартиру продали. Тимофей приходил к тому чиновнику, начальнику РЭУ, который в махинации участвовал, просил вернуть памятные для него вещи. Тот только посмеялся над ним.
Братва Дергачева в беде не оставила. Чиновника наказали по законам преступного мира — забрали у него дорогую машину. Хотели выделить Тимофею об-щаковскую квартиру, да тот женился, и проблема жилья отпала. Потом он выучился на автослесаря и с тех пор дышал вольным воздухом, с прошлым завязал. Иной раз обращались к нему с просьбой помочь проверить на безопасность какой-нибудь банк. Делалось это просто. Клали в ячейку крупную сумму. Если медвежатник ее вытаскивал, то оставлял ее себе. Но с условием, что расскажет банкирам, как ему это удалось. Тогда они принимали меры безопасности. Тимофей не соглашался на эти предложения. Рассуждал так: если выдам секреты ремесла, то кого-нибудь лишу возможности заработать.
У Сергея, которому понадобились деньги, сейчас была одна надежда, что отец тряхнет стариной. Тимофей Иванович хоть и завязал, а все равно следил за новинками, хобби у него такое. Вот появились сейфы с электронным замком. Он уже выяснил, как снимается панель, как оголяются провода, как считывается шифр. Хочется ему быть в курсе дела. Переносных сейфов, например, в глаза не видел. А такие нынче за границей расплодились. Тимофей Иванович слышал по радио историю про то, как в конце восьмидесятых годов коллектив российских музыкантов впервые попал в Америку. Артистов разместили в пятизвездочном отеле, и они первым делом решили с дороги перекусить. Видят — микроволновая печка. Положили на тарелку бутерброды, сунули туда и закрыли. Подождали три-четыре минуты, а микроволновка — молчок. Решили посмотреть, не испорчена ли она. Пытаются открыть дверцу — не тут-то было. Тогда до них дошло, что они перепутали микроволновку с сейфом.