Perpetuum mobile (Гроза над Миром – 2)
Шрифт:
– К тем, кто не дрыхнет. Только что пересекли Южный хребет. Внизу красивая гроза – любуйтесь. К завтраку подадут шампанское. По разным мелким вопросам обращайтесь к моему заместителю, профессору Тону. Командир экспедиции Персиваль Лаурель.
За окном в очередной раз вспыхнуло и грохнуло – как победная точка в коротком спиче Перси. Ни хрена себе. Революция на Острове – дело будущего, а на «Бродяге» власть уже поменялась.
6. ПРОКЛЯТИЕ ДЕВЫ МАРИИ
– Первый пошел!
– Есть, первый! – голоса техников гулко перекатывались в обширном ангаре.
Электрическая лебедка с подвешенным к ней самолетом остановилась над разверстым в полу люком в форме буквы «Т». Похожий на медвежонка в своем обмундировании, пилот заулыбался, помахал мне рукой из открытой кабины. У Придурка всегда хорошее настроение.
– Вира! – биплан стал опускаться вниз. Мы ощутили легкий толчок, когда он отцепился от причальной рамы и ушел в свободный полет.
– Второй пошел!..
Из открытого люка вырывались туманные клочья, и исходила волна холода – наружный термометр показывал всего плюс 6. Снизившись до трех тысяч, мы как раз пересекали экватор. Выпустив из своего брюха пять пташек, «Бродяга» бодро шествовал на юг.
Двухсот сорока метров в длину и тридцать в поперечнике, он когда-то был боевым воздушным кораблем-авианосцем и наводил страх на супостатов, угрожавших власти «ее высочества». А ныне серебристый тихоход и самолетики по две с половиной тонны весом могли вызвать улыбку у любого военного. Впрочем, нам «Бродяга» как раз, подходил. Гелиевый дирижабль безопасен и может тащить на себе груз в десятки раз больший, чем любой самолет. И посадочные полосы ему не нужны. А такое фатальное для самолета понятие, как «катастрофа из-за ошибки пилотирования» для дирижабля практически не существует.
Я поправил на плече гремящую сумку с термосами и поплелся прочь. В коридоре посторонился от нескольких членов экипажа – с вооруженными людьми надо быть вежливым.
– Утренний кофе, господа революционеры! – возвестил я, появившись в рубке.
Кофе приняли благосклонно, шутку игнорировали. Отдавая Перси его термос, я пожаловался:
– Когда ваш, вооруженный пистолетом, кок накладывает кашу – аппетит улетучивается.
– Винтовка рождает власть, – Перси лучился самодовольством – моральный урод, страдающий комплексом маленького человека.
– Понял. Эту стряпню только под дулом…
Кто-то фыркнул. Перси тоже не удержался от смешка. А я быстро сменил тему.
– Бесплодные, мертвые края…
– Ты их видел? – буркнул Перси.
Я притворился смушенным, вроде как не нахожу ответа… и был оставлен в рубке специально для того, чтобы убедиться в собственной дурости. Через пару минут стали поступать доклады разведчиков. Перси с мерзкой улыбочкой поманил меня поближе к рации.
Благословенные, плодородные земли. Край, ждущий руки, что его возделает. Ни следа жилья, ни нынешнего, ни бывшего когда-то. Разведчики наши подробно описывали местность, которую мы не могли видеть из-за укрывавшей ее облачности. И только Придурок отвлекся на россказни о лучах утреннего солнца, веером расходящихся из лазурных прорех в сизо-оранжевых тучах. Он живописал изменчивую сказочную картину, пока наш новоявленный вождь не приказал ему заткнуться.
– Загадка: почему здесь никто никогда не селится?..
Перси пожал плечами. Ответ якобы известен. Первые Люди жили именно в этих краях и чем-то обидели пресвятую Марию. Тогда Дева сказала «Слово» и людей, как поганой метлой, вышибло из южного полушария.
Через два часа характер докладов изменился. Местность внизу скудела растительностью, становилась дикой и неприветливой. Я предположил, что влагу эти места получают от ледников, сползающих с гор. Чем дальше, тем меньше. Перси благосклонно согласился. Его милость ко мне достигла таких размеров, что он приказал коку найти себе к обеду другого подручного, а сам продолжил интеллектуальную со мной беседу. Я с успехом добился, чтобы мои мысли он принимал, как развитие собственных гениальных предположений. Корифей всех наук. Ха.
Еще через час мы услышали радостно-задыхающийся голос Придурка:
– …Правильную сеть линий, пересекающихся под прямым углом! Хорошо видно в косых лучах… чуть позже, в полдень я бы ничего не заметил!..
– Координаты? – ровно отозвался Перси, хотя я видел переполнившее его ликование.
Придурок пояснил нам свое местоположение, и Перси отозвал остальных разведчиков.
– Приму ребят на борт, а ты можешь сесть, выбирай где. Подготовь сигналы, через два часа будем.
Прием самолета на борт происходит просто. Пилот подводит пташку, уровняв скорость с дирижаблем, к опущенной из люка металлической раме. Зацепное устройство вверху самолета касается поперечины трапеции, автоматически срабатывает замок. Затем лебедка поднимает самолет в ангар. Мы с Перси наблюдали, как один за другим двое летунов мастерски подцепились и были бережно взяты в объемистое брюшко «Бродяги». А вот третий никак не мог справиться – боясь врезаться в «Бродягу», не доставал до причальной рамы. А горючки было в обрез, что еще больше вгоняло парня в истерику.
Перси сказал в микрофон:
– Без проблем. Если что, спланируешь, сядешь. Я тебя подберу. Черт с ним, с самолетом, давно списать пора. А пока – давай, тренируйся.
Парень предпринял еще одну, видимо, последнюю попытку. И тут Перси заорал:
– Держи! Держи!! Держи!!!.. Так!! Готово, есть!
Рыдающего горе-аса увели, Перси напоследок хлопнул его по спине:
– Молодец! Я доволен.
А четвертый пилот не вернулся. На радиопризывы наши не отвечал. В бортжурнале Перси сделал о нем пометку: «Пропал без вести 13 января 1358 года».
– Ищете, чем заняться, лишь бы ничего не делать, Одиссей?
Голос раздался как бы с небес, потому что свежевырытая траншея, в которой я находился, уже достигла глубины моего роста. И землекоп Одиссей Гор заслужил минуту отдыха, разве нет?
Я перестал строгать деревяшку и уставился на ботинки Яна. Поднял голову, лицезря последовательно его брюки, рубашку с расстегнутым воротом, и наконец, сам божественный лик. По случаю жаркого климата он позволил себе щеголять без пиджака. Пробковый солнцезащитный шлем увенчивал его гениальную голову. Такой же прикрывал глупую мою. Трость Ян держал в руке – видно в здешнем тепле ноге его совсем полегчало.