Perpetuum mobile (Гроза над Миром – 2)
Шрифт:
Молодой и подающий надежды ушел, двигаясь как-то боком, а навстречу ему в дверь ящеркой скользнула секретарша.
– К вам посетитель, шеф…
– Так пригласи. Но скажи, что не больше пяти минут.
Назойливым графоманам всегда надо предлагать издавать их опусы за их же счет. Мелованная бумага, цветные иллюстрации. Денежки только на бочку, извольте. Обычно, услышав сумму, такие люди спешили откланяться.
Вошедший показался господину Джею похожим на ворона. Также молодой, черноглазый и черноволосый, он и одежду носил под стать – темных тонов. Уселся без приглашения, пододвинув стул так, что оказался с Джеем нос к носу. Неприятный тип.
– Айвен Астер. Проездом, ненадолго. Я родственник покойного доктора Гаяра.
Наверное, какой-то мошенник. Спровадить, да побыстрей.
– Э-э… гм, я что-то не слышал, чтобы Гаяр был женат.
– Не слышали. И что же?
Джей внимательно пригляделся к посетителю. Лет двадцать пять, тридцать, вряд ли старше. Внук. Или сын?!
Этот тип словно читал мысли – видно, заранее подготовился к важной для него беседе.
– Я имею честь быть братом Рональда Гаяра, – нахал с удовольствием наблюдал за попытками Джея скрыть изумление.
Фу ты, черт! Ну, нет, нас на мякине не проведешь.
– Сводный, не так ли?
– Так. Огромная разница в возрасте не позволила мне поддерживать с ним отношения, обычно называемые братскими. Но и после смерти Рона его интересы дороги мне.
Джей понял, что пора брать инициативу в свои руки.
– Мы как-то ущемили интересы э… доктора Гаяра?..
– Мой брат никогда не захотел бы увидеть некоторые тексты, которые вы готовите к публикации.
Ах, вот как. Шантаж.
– Это не шантаж, а размен, – опять угадал его думы Астер. – Я не пущу в ход вот это, а вы переделаете в вашей популярной энциклопедии статью о докторе Гаяре. Эпитеты «изуверский», «преступный» и «варварский» замените на «дерзкий», «выдающийся» и «передовой». Извольте ознакомиться.
«Протокол допроса Д. Купера, младшего художника». Дела минувших дней. На дворе давно стоят новые времена. И, все равно, шорох – некстати.
– Статья будет называться «Кто выдал Седу Лин», – с иезуитской улыбкой пояснил Астер, – Вы еще больше прославитесь.
Джей пригладил усы. Большой человек тем и велик, что умеет с достоинством принимать удары судьбы.
– Полагаю, в вашей просьбе нет ничего невыполнимого.
– Вот и хорошо, – Астер поднялся, бережно спрятал компрометирующий документ в карман. – Лишняя слава вас тоже не ищет. Но, заранее по-хорошему предупреждаю: если что, рука моя достанет вас из самых дальних пределов.
– Ну, что вы, что вы, – Джей укоризненно покачал головой. – Если хотите, поправлю также все, что касается и той, кому док… э, ваш брат служил.
– Вот это мне безразлично, – сказал Астер. – Бывайте здоровы.
– Всего доброго, – машинально ответил Джей.
Оставшись один, какое-то время сидел в задумчивости. Надо обезопасить себя от дальнейших попыток давления со стороны Астера. Оружие из его рук он выбьет просто. Всего то: запустить в прессу какую-нибудь клевету на себя, да погрубее. Ее моментально опровергнут, после чего любым инсинуациям веры не будет. Хе-хе. Ладно, хватит об этом. Есть более приятные темы для размышлений. Да. Такой день…
Выдвинул ящик стола, открыл потайное отделение. Пожелтевшая открытка, пустая, ее никогда не касалось перо. Последняя из десятка утаенных юным Джеем. Давно, давно… Тридцать семь лет назад, когда старика Гирша чуть не хватил кондратий. (Впрочем, позже он его все равно, хватил). О том, что сам тогда же наложил в штаны, господин Купер вспоминал редко. Все ж таки именно он, Джей положил начало борьбе с деспотией. Кто бы мог предвидеть, что с того дня все так перевернется?
Он задумывался об этом не раз. С того знаменательного дня его перестали воспринимать, как сопливое ничтожество. Главное – он сам перестал так о себе думать. А когда начал открывать ногой дверь в кабинет Гирша… то и Гирш его зауважал.
Джей бросил открытку обратно в ящик. Раритет. Нынче коллекционеры дают за него баснословные деньги. И с каждым годом цена растет. Но стоит подождать еще пару лет, прежде чем загнать и этот экземпляр.
Часть II.
За светом идущие
1. ПЛОХИЕ ДЕВЧОНКИ
Восхищенно зевая, Бобби замерла на пороге. Утро! Свежо, сумеречно-светло, тихо. Осторожно ступая, сошла с крыльца – еще не забыла, как разбила здесь коленку. Мама тогда расстроилась, хотя Бобби ей понятно объяснила: «Не я маленькая, глупая, а ступеньки большие, дурацкие».
Справа, за зеленой стеной мелколистов, над огородами лениво вставало розовое, пухлое солнце.
– Давай, пошевеливайся, – сказала ему Бобби.
По улице проехал ранний велосипедист – почтальон. Не остановился, значит, письма от папы еще нет. Папа должен был приехать месяц назад, но мама сказала, что задержали дела. Бобби потянулась, и прошлась по двору, держа курс на загон стикса. Сарай без одной стены служил Бандиту ночлегом всякий раз, когда он решал, что возвращаться в свою деревню уже поздно. Сейчас большой, сильный зверь спал, положив голову на вытянутые передние лапы. При приближении Бобби кисточки на его ушах встопорщились и снова опали. Будить его Бобби не собиралась, все равно без мамы катать ее Бандит не станет: вот так оба против нее сговорились.
– Дрыхни-дрыхни, – прошептала Бобби и сделала такой резкий разворот вправо, что потеряла левый сандалий. Он отлетел на пару шагов, пришлось его догонять. К колодцу подходила осторожно и, чем ближе, тем больше замирало сердце. «Ближе чем на три шага не подходи!» – вспомнились мамины слова. Раз. Два… Три!
Шершавое дерево сруба местами поросло голубоватым мхом. Цепь намотана на вал, пустое ведро на краю. Осторожно, чтобы не столкнуть ведро (то-то скрипу и грохоту будет!), Бобби встала на носки и заглянула через край в прохладную глубину. Далеко внизу блестел светлый квадратик, в нем виднелась голова девочки с гладко зачесанными назад темными волосами.