Perpetuum mobile (Гроза над Миром – 2)
Шрифт:
Платок из ганского шелка на шее мальчика никак не хотел загораться. На нем оставались бурые пятна и все.
Тея и Бобби напрасно извели седьмую спичку.
– Что вы там делаете? – спросил мальчик.
– Сейчас… – Бобби не смогла бы определить, кто это сказал: она или Тея. Мелинда пришла. Подала совет: зажигать по три спички разом. Дельно. Попробуем.
– Вот он где! А я-то ищу…
Это сказала Глория. Мама стояла рядом, и лицо у нее было совсем бледное.
Глория отобрала у Теи блестящий,
– Пойдемте…
Глория ни разу не обернулась, словно уверенная, что сестры беспрекословно следуют за ней. Прошли на их половину дома, в комнату девочек.
– Становитесь. Вытяните руки.
По очереди сильно отхлестала девочек по рукам. Бобби стоически терпела, Тея тоже – за испорченный мальчишкин шарфик Мелинде придется ответить. Странно, как мама и Глория одновременно догадались, чем она занята, и где ее искать? Тем временем Глория велела раздеться и лечь на кровать. Похоже, Мелинда влипла крепко. Но выхода не было, пришлось подчиниться.
Бобби истошно вскрикивала, ощутив голой кожей очередной хлесткий удар ремня. На кровати напротив, укусив уголок подушки, протяжно скулила Тея, – каждый второй подарок доставался ей. А Мелинда, подлая, незаметно смылась, бросив их в самый тяжелый момент.
Глория перевела дух и велела обеим одеваться.
– Я наказала вас не потому, что вы плохие девочки. Вы – хорошие. Просто сделали ошибку, которую нельзя забывать. Наказать вас должна бы мама, но не смогла.
Маму они нашли сидящей в кресле у окна с лицом, спрятанным в ладони. Тея шагнула было вперед, но на полпути уступила первенство Бобби.
– Мам! Не расстраивайся! – обеими руками Бобби погладила маму по голове, так приятно было ощущать ладонями ее густые, темно-каштановые волосы, – Ну, не переживай так! Нам было совсем не больно.
Ночью Бобби долго не могла уснуть. Ворочалась с боку на бок, подымала голову, поправляла подушку, снова укладывалась. Бесполезно. А Тея лежала в своей кровати тихой мышью, притворяясь спящей. Бобби это стало нестерпимо, и она позвала:
– Эй! Ты почему не сказала, что это все Мелинда сделала?
Тея зашевелилась. В смутном, проникающем сквозь щели в ставнях свете двух лун Бобби увидела, как она покрутила пальцем у виска. Потом затихла, отвернувшись к стене. Ее правда. Никто не поверит, а смеяться будут все. У Бобби стали слипаться глаза (наконец-то!) – удобный случай начать дрыхнуть. Все в порядке. Пацаненку мама отдала свой платок, почти такой же. Никто ничего не заметит. Но тревожило что-то еще, и Бобби опять окликнула сестру:
– Тея! Когда человек горит, ему… больно?
– Пошла вон, я сплю, – ответила Тея.
Бобби терпеливо дождалась, пока она, в самом деле, заснула. Встала, прошла, крадучись к двери. В коридоре по полу тянуло холодом – ночи в Олдемине зябкие, и Бобби пожалела,
Противоположная дверь отворилась, в ней показалась Тея. Как она здесь очутилась? Она же спала? Получается, ей пришлось обойти по двору и зайти в дом через половину, принадлежащую Глории.
Девочки шли навстречу друг к другу, под конец их разделял только стол. Две маленькие ладони одновременно потянулись к пламени свечи, оно, дернувшись, затрепетало. Вскрик Теи показался Бобби очень громким. Или это кричит она сама?!
Перед глазами поплыло, Бобби потеряла Тею из виду. Показалось, что в комнате стало темнее. «Мы погасили свечу?..»
Бобби вдруг ощутила присутствие мамы. Издалека раздавались испуганные аханья Глории. Услышала (тоже издалека) свой / Теи голос:
– Больно, мама!
Сопровождающие прибыли следующим утром. К их приезду девочки были умыты, одеты, накормлены завтраком, а их вещи собраны. Глория тоже была готова и наметанным взглядом окинула вошедших. Крепкого вида девушка и такая же решительная дама постарше. В дороге они приглядят за ней и детьми. «Раньше сама бы справилась, я – особа самодостаточная… Но, увы – зажившаяся на свете старуха. А что? Восемьдесят – дай бог каждому. Только… ветерок дунет – унесет».
Обе женщины показали личные карточки. Сказали, что они – те, кому директор поручила дочерей миз Винер.
– Нашу маму зовут Нойс, – просветила женщин Бобби, те с серьезным видом кивнули.
Мама ответила, что узнает обеих, копии их документов она заранее получила по видео.
– Мама, – внезапно спросила Бобби, – ты бросаешь нас?
– За то, что мы сделали? – уточнила Тея, часто смаргивая.
– Я сейчас не могу поехать с вами, – голос мамы дрогнул. – Позже. Если меня долго не будет, не бойтесь. Я стану навещать вас во сне. До свиданья, мои любимые.
Обернулась к Глории:
– Ты тоже знаешь, что делать. Я прошу, умоляю, настаиваю. Я приказываю тебе. Казню себя за то, что так и не убедила в свое время Сави.
Глория сдержанно улыбнулась.
– У Северины на этот счет был религиозный предрассудок. А я, как ты – безбожница. Давно все обговорено. Как это странно: я умру.
– Ты будешь жить.
– Вот это и странно.
Старшая сопровождающая сказала:
– Прошу извинить, но… пора. Симона поможет донести вещи. За такси заплачено, не волнуйтесь. Нет, мывознаграждений не принимаем, у нас строгий директор и отличная школа. Счастливо оставаться, миз.