Perpetuum mobile (Гроза над Миром – 2)
Шрифт:
– Буу-у! – сказала Бобби своему отражению и отпрянула, не желая слушать ответное жуткое: У!
Одернув задравшееся платьице, Бобби вторично сделала правый поворот и возвращалась к дому, но не к той двери, откуда вышла. На полпути ее намерения изменились, и она стала забирать левее, к огороду, к тому его углу, что весь зарос бурьяном. Длинный, тонкий прут – ветвь мелколиста, с трудом и пыхтеньем оторванная от родного дерева, послужила ей надежным оружием. Вжик-раз! Два! Отрубленные чертополошьи головы скатывались
– Остынь! Глория зовет! – сестра, как всегда приперлась не вовремя.
– Я… ффу-у-у! Я – Хозяйка Острова… воюю с новтеранами! – сказала Бобби, но Тея испортила игру. Ляпнула:
– Хозяйка умерла до того, как они появились. Не будешь есть – мне больше достанется. Глория блинчики испекла.
Это было невыносимо. Отдать блины за победу – страшный выбор. Глотая слюни, Бобби бросила прут и двинулась вслед за Теей.
Глория вставала рано. Сейчас она, в цветастом, туго подпоясанном халате разливала по чашкам чай. На высоком платяном шкафу рядом с громко тикающими часами стоял в стеклянной вазе повядший букет.
– Цветы… – сказала Бобби.
– …Завяли, – дополнила Тея.
– Цветы завяли… и Глория завяла, – отозвалась Глория.
Это была правда, но правда несущественная. Бобби никогда не думала о Глории, как о старухе. В ее хрупкой, очень прямой фигурке поражало сочетание белой копны волос и веселой молодости светло-зеленых глаз. А готовила она обалденно, даже лучше мамы.
Глория с улыбкой оглядела стоявших перед нею двух абсолютно одинаковых девочек: тоненькие ручки-ножки, одинаковые платьица, одинаковые коротко-стриженые темноволосые головки. Близняшки. На двоих им – тринадцать и сейчас с ними легко. Вот когда каждой будет по столько лет…
– Бобби, – взгляд в сторону Бобби. – И Тея, – поворот головы к Тее. – Моем ручки и за стол.
– Видишь – она нас различает! – восторгнулась Бобби.
– Когда мы говорим. Как услышит глупость, значит – это Роберта.
Бобби облизывала пальцы и прикидывала: не съесть ли третий блинчик, когда услышала зов мамы.
– Мы здесь! – отозвалась Тея. – Иди скорей, а то все сожрем.
Мама прошла через общую прихожую, на ходу заправляя рубашку в выцветшие джинсы. В оставшуюся открытой дверь донеслись звуки видео.
– Что там брешут? – спросила Глория.
– Как всегда… – мама усмехнулась дочкам: не берите в голову, что мы тут несем.
«…настоящего времени сведения о ее местонахождении отсутствуют, а обстоятельства исчезновения предполагали намерение совершить самоубийство. Это вторая попытка добиться прав на многомиллионное наследство. Иск в Верховный суд с требованием признать умершей …»
– Тея, закрой дверь, – сказала мама. – Что мне оставили покушать любимые дочки?
– Мы такие твари прожорливые, – Бобби взяла третий блинчик и, встретив свирепый взгляд сестры, осторожно разорвала его пополам.
Доброе утро грозило незаметно превратиться в трудный день. Мама у Бобби хорошая. Молодая, красивая. Но ужасная зануда!
Примеры Бобби списала у Теи, а чтение…
– Почитай мне что хочешь… – смилостивилась мама.
Ура. Бобби раскрыла толстую, всю в картинках книжку. Читала быстро, словно торопясь донести до мамы то, что узнала сама. Закончила, перевела дух, с упреком подняла глаза на маму – не понравилось?
Мама задумалась немного. Небрежно поправила сбившиеся на лоб темные волосы, встала, подтянув джинсы.
– Молодец, Роберта. А теперь иди на свою войнушку. Учти только, что война Хозяйку и погубила.
Тому уже десять лет, как в огне, грохоте и дыме пал осажденный Вагнок. Рухнула выстроенная Хозяйкой за долгие годы гегемония Острова. И сама Хозяйка сгинула в пламени пожара, охватившем ее подземное убежище. А в стране победителей – Эгваль остались о ней жутковатые сказки, что так полюбились маленькой девочке.
Тея ждала во дворе. Еще бы, первой отвечала, первой на волю вышла. Жаловаться некому – прошлый раз было наоборот. Сестра протянула Бобби ее давешнее «оружие», та отбросила измочаленный прут в сторону – таким глупым представилось утреннее занятие. Все вокруг становилось проще и понятнее.
– Мелинда близко? – сказала Бобби.
Увидела, как шевельнулись губы Теи.
– Да.
Мелинда идет. Скоро она будет здесь.
Тея потянулась через шаткий забор, отгораживающий их двор от соседского. Там «выгуливался» в гордом одиночестве четырехлетний карапуз в желтом комбинезоне и белой панаме. Шею малолетнего щеголя украшал шелковый узорный платок.
– Пацан, иди сюда.
Вдвоем они помогли малышу перебраться через хлипкие штакетины, не зацепившись и не повредив костюма. Девочки не разговаривали, но действия их были удивительно согласованными.
– Отведем его…
– За сарай.
– Мы покажем…
– Тебе фокус.
– Интересный? – спросил мальчик.
У него не было оснований бояться девочек или не доверять им. Он знал обеих, не раз с ними разговаривал. Это всегда было интересно.
Темная щель между стеной сарая и глухим забором, отделяющим их двор от двора другой соседки (страшной вредины) выглядела мрачно. Рядом высился старый мелколист с ужасающими колючками.
– Где же ваш фокус? – малыш оглядывался.
– Стой смирно, – Тея развернула мальчика лицом к забору.
– Сейчас, – Бобби нырнула в узкую щель между забором и сараем и вернулась с медной коробочкой.
Спички. Детей очаровывает таинство огня и прельщает чувство власти над ним. Сейчас Тея и Бобби узнают еще одну.