Perpetuum mobile (Гроза над Миром – 2)

Ли Венедикт

– Лучше быть незаметной. Такя почти не отличаюсь от местных.

Лора примеряла обновку.

– Ерунда какая. Штаны дурацкие! С кучей тесемок.

– Подгонка по фигуре. Теперь рубашку. Принцип тот же. Подтяни здесь… Теперь – повернулась. Прошлась.

– Не командуй! – рявкнула Лора, – Умная больно. Стричься не подумаю, не надейся.

Чтобы сандалии держались на ногах, надо было обмотать длинные ремешки вокруг лодыжек. Придурочная мода! Пришлось осторожно подсмотреть, как эту идиотскую обувку носит

Нойс. В новой одежде и обуви Лора ощутила себя легко и удобно, но признавать это вслух не собиралась.

– И цвет дурацкий!

Одежда Нойс – слабого сиреневого оттенка, а ее – лимонно-желтого.

– Знак ранга. Ты выше всех, кроме самого.

– А ты?

– Ступенью ниже. Из уважения к тебе. А не то пошла бы кому подстилкой – нравы здесь простые. Незамужняя, бездомная. Короче, морально опустившаяся личность. Раб.

– Перестань, – сконфуженно пробормотала Лора, – Я никогда о тебе плохо не думала.

Вышли на террасу, на низком столике их дожидался обильный завтрак. Стульев не было и Лора про себя чертыхнулась. Нойс спокойно уселась на пятки и принялась за еду. Ах, вот, значит мы какие! Лора плавным движением села, скрестив ноги в позе лотоса. На тебе, обзавидуйся, бродяжка… Ощутила мимолетный укол совести: нельзя так называть Нойс, даже в мыслях. А, ладно. Покосилась на Нойс.

Та, как бы невзначай, без усилий повторила ее позу.

«Обезьянка».Лора ожесточенно обгрызала куриную ножку. Потянулась к высокому бокалу с красной жидкостью. Вино? Нет, но все равно, вкусно… Досада ее прошла.

Перевела дух, огляделась. Внизу, на лужайке резвилась стайка детей. Взгляд Лоры скользнул выше. Город на семи холмах…

– На тридцати, – вдруг сказала Нойс, – Город на тридцати холмах.

Лора поперхнулась и Нойс участливо хлопнула ее по спине.

– Тебе сразу должен был прийти на ум газетный штамп. Угадала?

– Угадала, – буркнула Лора, – Холмов двадцать девять, к твоему сведению, если ты тоже газеты читаешь.

– Семерка – хорошее число, подходит к этой красоте, – примирительно сказала Нойс.

От дальнего холма по паутинке троса полз воздушный вагончик. Кто-то направлялся сюда. А ребятня на лужайке с визгом окружила кого-то; по бороде и зеленой пижаме Лора опознала Альво Забана. Встала, чтобы он увидел ее.

Альво легко взбежал по ступеням. Спросил весело:

– Как отдыхалось?

– Всю ночь кошмар снился, как меня из Университета выгоняют. За прогулы.

– Я этого не допущу, – пообещал Альво, – Как вам моя девочка? – показал на одну из девчушек во дворе, – Ей скоро десять. Умнейшее создание.

– Пусть лучше растет доброй, чем умной, – сказала Нойс.

Альво сделал вид, будто только что заметил ее.

– Добро и зло – не те понятия, какие нам нужны.

– А что взамен?

– Должное и не должное. Недолжное добро много хуже должного зла.

– Должное зло, – повторила Нойс, – Вроде ращения и продажи орхи,

на котором держится ваша Утопия.

Улыбка сползла с лица Альво. Лора впилась взглядом в Нойс: «заткнись же, ради Бога!» Нойс взяла с блюдца печенье, лениво обкусала краешек… Альво, наконец, ответил:

– Строить собственное благополучие на лжи, лени, пороках других людей… Неблаговидное занятие. Согласен. Но посмотрите по-другому. Сколько моих подданных употребляет орху? Отвечу: ни один. Разумные, честные, трудолюбивые люди. Они будут жить и давать начало новой жизни, новому труду, новым, достойным человека свершениям… А те, другие – уйдут, освободив им место. Пусть потенциальный маньяк и убийца переживает свои деяния не наяву, а в грезах, не отличимых от яви. Пусть несчастный, обездоленный или наоборот, пресыщенный непомерным, не по праву доставшимся богатством – найдет последнее утешение… в золотом, навеянном орхой сне.

– «Честь безумцу, который…» – пробормотала Нойс.

«Когда же она замолчит!?»

– Благодарю за комплимент, – усмехнулся Альво, – Вижу, вы меня слегка поняли.

– Мне знакома эта философия.

– Вы ее не разделяете?

– У меня есть собственное мнение, но я с ним не согласна.

Альво расхохотался, обнажив ровные, белые зубы. Лора улучила момент, и, поймав взгляд Альво, коснулась пальцем виска, едва заметно поведя глазами в сторону Нойс. Он понял ее и так же незаметно подмигнул.

– Чтобы ваша прелестная дочка росла в довольстве, ухоженной, потом выучилась… какой-нибудь полезной профессии… Погодите-ка, при нынешних ценах на сырец и готовый экстракт…

Губы Нойс беззвучно шевельнулись, и она продолжила:

– Миллион доз надо продать, чтобы получить капитал на достойную жизнь вашей дочери. Вы знаете, что привыкание наступает где-то на второй, третий раз и человека уже ничто не спасет. Четыреста тысяч жизней – цена счастья одной вашей девочки. Каково население Утопии?

Альво сухо заметил:

– Вам бы политикой заняться, вы – умелый демагог.

Солнечный зайчик упал ему под ноги и погас. Лора подняла голову. Воздушный вагончик приближался, сигналили оттуда.

– Извините, – Альво резво сбежал вниз, прыгая через ступени.

Из вагона выпал трос, на землю соскользнул человек и бегом направился к Альво. Отмахнулся от окружившей его ребятни.

Лора услышала (понимать мешал сильный местный акцент гонца):

– Йелгк отступил…

– Не ори, я не глухой, – оборвал его Альво и они вдруг замолчали, перейдя на жестикуляцию, словно немые.

Солнце в утреннем небе, казалось, потемнело, на окружающий пейзаж легла мрачная, тяжелая тень. Лора моргнула, наваждение исчезло. Но тревога осталась. Нойс сидела рядом, опустив голову.

– Подвинься ближе, – прошептала Лора, – Чтобы я могла тебя задушить. Ты губишь нас своей трепотней. Какого… ты читаешь мораль наркокоролю всего Мира?! Я из кожи вон лезу, любезничаю, а ты…