Perpetuum mobile (Гроза над Миром – 2)
Шрифт:
– Не позволяю ему задать вопрос, на который ты не ответишь. Тогда все – ты ему не нужна.
– Не глупи – я наладила отношения. Он даже обещал, что мне сойдут с рук прогулы в Университете. Поэтому, прошу, не ставь мне подножек! И нас проводят с почетом.
– Когда студент не приходит на занятия оттого, что умер – это прогул?
– Нет, конечно…
– Вот. У тебя прогулов не будет.
– Замолчи, – сказала Лора, – Я по-хорошему попросила тебя: замолчи…
– Не замолчу. А придушить – у тебя сил не хватит. Раньше надо было, когда я в прострации валялась.
– И ты поправилась, и мне с тобой одно горе.
Нойс вздрогнула. Сказала:
– Давай расстанемся. Я попытаюсь смыться, шансов мало, но все же. А ты продолжай обольщать благодетеля… рода человеческого. Ловкачка, выкрутишься.
Внизу гонец и Альво вновь говорили по-человечески. Опять Лора услышала это слово: «Йелгк». Внезапно поняла. Йерк… Геройский команданте, обещавший освободить провинцию Суор (от кого бы это?) похоже, просрал очередную битву и с остатками разношерстой рати бежит от правительственных войск. Альво лишился ценного союзника. Опять Лора ощутила гнетущее чувство беды. Повернулась к Нойс.
– Знаешь, если подыхать, то мне утешительно будет, когда сдохнешь вместе со мной.
– Понятно. И дальше вместе, – сказала Нойс и торжественно подала ей руку.
Заскрипели ступени, Альво Забан поднимался к ним с задумчивой медлительностью. Куда подевалась его прыть?
Нойс встрепенулась, хотела что-то сказать, но он даже не взглянул на нее, обратившись к Лоре.
– Вы тонко чувствуете. Видите то, что укрыто от глаз людских. Скажите: кто мой враг? Кто притаился, ожидая? Я устал, я не успеваю… Сегодня человек лижет мне задницу, а завтра я приказываю его убрать, не будучи уверен, что приказ выполнят. Я… пригласил вас со всеми предосторожностями, доверился надежнейшим людям, но… даже среди них нашлись изменники… вы видели… Вам было неприятно, извините меня. И все, кого могу сразить – мелочь… Мелочь! Кто таится за ними? Кто? Кто мой главный враг здесь?
– Команданте Йерк, – сказала Лора.
7. ПЛЕННИКИ ТЬМЫ
Следующая ночь выдалась для Лоры беспокойной. Провалившись, было, в сон, она внезапно очнулась, показалось, что окликнули. Прислушалась. Тишина. Только цикада за тонкой занавесью застрекотала коротко и смолкла. Серебряная ночь – полная Минна в зените; облачная свита отражает ее печальный свет. Постель Нойс пуста. Этого еще не хватало.
Лора откинула тонкую ткань и высунулась по пояс в низкое окно. Близкие холмы походили на застывшую зыбь. Где-то далеко мигнул свет и погас. В щеку ударилась бабочка и Лора невольно вздрогнула. И тут же увидела на террасе Нойс. Одетая (совсем не ложилась, что ли?), она стояла на коленях, запрокинув стриженую голову к призрачно сияющему небу. Руки у груди, ладони стиснуты в кулаки. Она была совсем близко, но Лора не решалась ее окликнуть и прервать странный обряд. Молитва? Или припадок?
Голова Нойс склонилась долу, она снова застыла. Прошло несколько томительных минут. Лора шепотом позвала:
– Нойс…
С лунатиками ей дела иметь не доводилась, но жутковатых историй за два студенческих года наслушалась вдоволь.
Нойс поднялась с колен, через мгновение уже перелезала через подоконник, а Лора держала ее за руку. Ощутила мельком биение пульса – медленные, четкие удары. И то, слава Богу – здорова. Физически.
– Не знала, что ты у меня верующая, – неуклюже пошутила Лора, лишь бы не молчать.
– Их нигде нет…
– Кого, Нойс?
Заныло сердце. Лора отлично понимала, о ком говорит Нойс…
– Нигде нет. Не вижу. Не чувствую. Их нет.
– Ложись, Нойс. Вот так.
Она долго не отходила от ее постели, пока Нойс не уснула. Или сделала вид, что спит.
Наутро, за завтраком, как ни в чем не бывало, она сказала Лоре:
– Когда твой друг на рандеву прискачет, скажи, что тьма одолеет свет.
Ответить Лора смогла, только прокашлявшись и промокнув с подбородка и шеи пролитый кофе.
– Ты убить меня хочешь. Если не подставами, то насмерть поперхнутием… Смотри: я выжила и на этот раз. А теперь отвечай, как под правдоискателем: о чем ты, дрянь шизанутая, талдычишь?!
– Он тебя вроде ясновидящей держит… Думает, что ты – пси.
В этот раз Лоре удалось сделать глоток, не подавившись.
– Я заметила. В толк не возьму, почему так. Выходит, меня за этим волокли в такую даль?!
– Кому-то что-то показалось. Ты, случаем, в Универе не играла в медиума? Там это в моде.
– Никогда!
Послышались быстрые шаги Альво.
– Приятного утра, Лора! Как вам мое царство?
Чувствуя себя полной идиоткой (а что делать, Нойс права – реноме поддерживать надо, произнося двусмысленную чепуху), Лора выдавила:
– Тень находит, тьма скроет свет…
Приготовилась отбиться от его недоуменных вопросов очередной туманной фразой, успеть бы ее придумать. Главное: без конкретики. Толкование пророчеств – дело заказчика.
Улыбка сползла с лица Альво.
– Рано нам кротами в темноте ползать. А вот ежа в штаны я кому-то пущу. Для этого все готово.
Усмехнулся, хорошее настроение вернулось к нему.
– Идемте со мной, Лора. Ничего и никого не бойтесь.
Он привел ее в круглый зал, состоящий только из крыши и поддерживающих ее, украшенных затейливой резьбой столбов. Лора увидела ту же группу персон.На некоторых физиономиях отчетливо читалось неудовольствие. Пожилой слуга, которого все называли Толли, сдвинул ширму; открылся большой, плоский экран видео. Последняя модель. Хорошо живет затворник Альво.
На экране возник некрасивый усатый дядька с бритым затылком, подтяжки едва удерживали сползающие с большого живота штаны. Антон Децим, по совместительству, карманный председатель Совета Ганы – когда-то могучего правительства столь же, когда-то, могучего Протектората.
Альво начал:
– Здравствуй-здравствуй, любезный! А что, Антонелли, за расклад у нас в Конгрессе, на сегодняшнее утро?
– Вместе с маргиналами из Абсолютной Справедливости, кха-кха… у партии Полной Справедливости – теперь большинство, – зычно ответил Децим. Нашим общим друзьям пока невдомек.