Персидский фронт (1909-1918) Незаслуженно забытые победы
Шрифт:
Инициатором династической распри стал принц Салар-уд-Доулэ, который вознамерился вернуть на престол Мохаммеда Али-шаха. Собрав отряд примерно в 500 своих сторонников (цифры называются и больше), он объявился в окрестностях прикаспийского города Астрабада, на восточной окраине остана Мазендеран. То есть в той части этого остана, где проживало небольшое по численности племя каджаров.
Оттуда принц отправил телеграмму российскому государю, в которой «высвечивалось» его намерение вести вооруженную борьбу с тегеранским правительством. Можно было считать, что «мятежный принц крови» рассчитывал на
События в Астрабаде закончились тем, что шахские войска разбили отряд принца Салар-уд-Доулэ, который никакой боевой стойкости не выказал. Для Тегерана это была большая победа, поскольку спокойствие в персидской столице обеспечивалось присутствием сильного русского отряда в близком городе Казвине.
В силу всех вышеизложенных причин сокращение экспедиционных сил, прежде всего Казвинского отряда, было связано с большим риском «растерять» влияние на южного соседа Российской империи.
После «успокоения» шахсевенских племен летом 1913 года произошла вспышка «разбойной активности» кочевников-курдов в приграничье с Турцией. 15 июня курды близ селения Гулистан совершили нападение по дороге из Урмии на конвой в 30 терских казаков урмийского вице-консула Голубинова, обстреляв его из нескольких десятков винтовок.
Терцы во главе с хорунжим Александром Агоевым из станицы Черноярской приняли огневой бой, и курдам, числом примерно в 150 человек, пришлось укрыться в старинной крепости Кала-Зева. Вскоре из отрядного лагеря пришла помощь — две роты кавказских стрелков, два взвода казаков, команда разведчика при двух горных орудиях во главе с подполковником князем В.Г. Павленовым.
Ко времени прибытия поддержки вождь местных курдов Абдулла-бек уже начал отход со своими воинами в сторону турецкой границы, к селению Диза. Оно было обстреляно из горных орудий, а потом стала готовиться атака селения. С наступлением темноты курды заблаговременно бежали из Дизы, потеряв 31 человека убитыми и бросив 11 тяжелораненых.
Через месяц русскому отряду пришлось выдержать еще один сильный бой с племенным ополчением курдов. Их вожди Курдо-бек и Пиро-бек со своими конниками ограбили селения Шейбаны и Туляки, но в селении Мована кочевники встретили отпор со стороны христиан-айсоров, которые засели в церкви и стали отстреливаться от нападавших курдов.
Урмийский консул дал срочную телеграмму начальнику Азербайджанского отряда генерал-майору Н.Н. Воропанову. Тот сразу же выслал отряд, во главе походной колонны которого двинулся дивизион (две сотни) терского 1-го Горско-Моздокского полка. Когда терцы подошли к айсорскому Мовану, курды уже ушли из него в свои селения Бюлилан и Амби.
Узнав о приближении русских, беки отправили семьи и имущество в горы, к турецкой границе. Курды засели в каменных строениях и, когда терские казаки в конном строю подошли к Бюлилаиу, их обстреляли. После этого курды оставили селение и вновь начали огневой бой тогда, когда казаки прошли Бюлилан. В итоге столкновения курды бежали в горы. Казачий дивизион потерял несколько человек ранеными и убитым сотника Баева.
В конце того же июля месяца случился конфликт в «спорной Персидской зоне». Турецкий воинский отряд (около 60 солдат-аскеров) вошел в нее
При подходе сотни турки столь поспешно бежали на свою территорию, «что оставили на месте всю служебную переписку». Она, имевшая свою «доказательную ценность», была передана российскому консулу в Соуджбулаге полковнику Иясу.
В 20-х числах сентября курды, проживавшие к югу от Урмийского озера, начали «бунт», который закончился убийством в Соуч-Булахе консула полковника Ияса. Кочевники долго носили по городу его голову, надетую на пику. С получением известия о «злодействе» на место происшествия выступил отряд силой в пехотную роту, полусотню казаков при двух орудиях. Ему в поддержу из Тавриза спешно прибыл отряд в составе 1 — го Сунженско-Владикавказского казачьего полка, двух рот кавказских стрелков при двух орудиях под командованием полковника К.А. Толмачева.
Итогом этой карательной экспедиции стали арест и «наказание» зачинщиков «бунта». Курдское селение, жители которого совершили убийство российского консула, сровняли с землей, то есть разрушили.
…Такая ситуация, сложившаяся в Персии к началу 1914 года, которая по логике устремленности внешней политики России должна была быть дружественной своему северному соседу (или в крайнем случае, — нейтральной), в Санкт-Петербурге постоянно прогнозировалась. Равно как и оценивалась деятельность русских экспедиционных отрядов в этой восточной стране.
Этими вопросами лично занимался министр иностранных дел С.Д. Сазонов. В официальном документе (письме) российского МИДа главе Военного ведомства В.А. Сухомлинову от 18 декабря
1913 года говорилось:
«…Наступившее в последнее время известное успокоение в политической жизни в Персии дало мне повод пересмотреть основания командировки Казвинского отряда и пребывания его на персидской территории, причем при сношении с Наместником ЕИВ на Кавказе выяснилось, что мы могли бы сократить отряд до состава одного казачьего полка…
Изложенные соображения… (по сокращению российского военного присутствия на территории Персии в северной ее части. — А.Ш. ) удостоились Высочайшего одобрения (то есть императора Николая II. — А.Ш. )
Уменьшение Казвинского отряда является тем более своевременным, что Шахское Правительство уведомило нас о своем решении удвоить численность Тавризского отдела Персидской казачьей бригады, доведя таковой до 1288 человек, с просьбой командировать в Персию 2 русских офицеров и 4 урядников для инструктирования…»
В этом письме речь велась о северо-западных и центральных областях Персии, то есть о ее турецком приграничье, ситуация в котором была для России в лице штаба Кавказского военного округа. И наместник граф И.И. Воронцов-Дашков, и начальник окружного штаба Н.Н. Юденич прекрасно понимали, что если в Европе вспыхнет давно ожидаемый военный конфликт, то Турция в стороне не останется. Та работа, которая проводилась германской военной миссией в султанской армии и на флоте, не давала никакого оптимизма на сей счет.