Persona Non Grata
Шрифт:
— Что он им ответил?
— Что ничего не знает и что сам не может связаться с Хафизом.
— Ладно. Он нового человека не подобрал, ты его не спросил?
— Сказал, что у него есть новая кандидатура и что предупредит меня, когда он его введет в игру.
— Джеймс, ты стой начеку. Если узнаешь какую-то важную информацию, сразу звони. В любое время. Я завтра первым рейсом прилечу.
— Хорошо, Уильям.
Агент Коул положил мобильный телефон на стол, поднялся со стула, чтобы размять ноги, и подошел к окну, протирая усталые глаза. Джеймс немного отодвинул штору и посмотрел на восток, в сторону олимпийской
Хотя Поврилец был столицей, в нем светило непривычно мало огней для такого большого города и из-за этого в темноте он казался меньше, чем он есть на самом деле — если центральные районы купались в изобилии мерцающих ламп, окон и рекламных табло, то ближе к окраинам источников света было на порядок меньше. Олимпийская деревня тоже была под властью мрака и лишь в нескольких местах, отстроенных после войны, поблескивали маленькие островки электрического света.
Агент поправил штору и вернулся к своему рабочему столу, чтобы посмотреть, что творится на экране компьютера. Дом вестлендерских разведчиков был оборудован всевозможными техническими средствами, позволявшими подключаться к мобильным и стационарным сетям по всей Живице, поэтому нажатием всего одной кнопки можно было легко узнать, что говорит любой абонент.
Коул с раннего утра наблюдал за несколькими десятками номерами, которыми пользовались исламисты, но компьютерная программа, отслеживающая подключения к телефонным сетям, пока не засекала никаких новых звонков — бывшие товарищи Абдуллы молчали.
Полночь. Недалеко от восточных окраин бывшей олимпийской деревни
— Товарищ Полковник, я вышел на исходный рубеж. Подозреваемый пытается выйти из оцепления по подземным коммуникациям. Его местонахождение точно не установлено. Вестлендеры сейчас проверяют канализационные шахты, — Майор, успевший незаметно провести своих людей мимо ооновских блокпостов, стоял между двумя джипами имагинерских разведчиков на заднем дворе длинного трехэтажного панельного дома и разговаривал по мобильному телефону.
— Вы сейчас в безопасном месте?
— Да.
— Майор, у вас есть какое-то предположение, куда он направляется?
— Вероятнее всего, на восток. Это самый короткий маршрут.
— Вы там можете обойти посты и выйти ему наперерез, если он действительно выберет этот вариант?
— Да, это возможно, товарищ Полковник.
— У вас есть при себе карты минных полей? В том районе полно заминированных участков.
— Да, они у меня есть.
— Хорошо. Если подозреваемый попробует прорваться на восток, будьте готовы к действию. Это может оказаться последней возможностью.
— Я понял, товарищ Полковник.
— Свои дальнейшие действия обязательно сначала согласовывайте со мной.
— Слушаюсь.
Майор убрал телефон в карман, устало вздохнул и сел на заднее сиденье одного из джипов. Его солдаты отдыхали у второй машины, ожидая новые приказы.
— Ян, можешь подать мне карты? — офицер обратился к связисту, сидевшему за рулем и внимательно следившему за радиопереговорами.
— Пожалуйста, товарищ Майор, — связист вытащил планшет с географическими картами из щели между сиденьем и центральной консолью и передал его офицеру.
— Спасибо. Что говорят вестлендеры?
— Пытаются с муниципалитетом связаться, чтобы взять у них схемы канализации. Судя по переговорам, с местными у них какая-то неразбериха. На след подозреваемого пока еще не вышли.
— Что там, Фарис? — Абдулла, уставший от ходьбы, сидел на большой серой трубе в одном из сравнительно сухих туннелей и, сняв промокшую обувь и закатав брючины, сушил ноги.
— Там туннель раздваивается, — из-за угла блеснул яркий луч искусственного света, за ним появился Фарис и подошел к хозяину, оставляя мокрые отпечатки по полу. — Одна шахта углубляется вниз и там вода очень высокая — не пройти. Вторая шахта идет на северо-восток, там воды немного и можно пройти. Мы правильной дорогой идем, Хаджи, там есть люк и я посмотрел, что делается на улице. Мы сейчас находимся у автосалона возле университета.
— На улице ментов не видел? — растирая правую ступню, тихо спросил иорданец.
— У университета есть одна машина, никого другого, по-моему, не было.
— Если туннель идет на северо-восток, тогда мы окажемся где-то в частном секторе. Это удлиняет маршрут, да и там светло слишком. Было бы удобнее выйти немного южнее и двигаться по парку.
— Ну, мы посмотрим, куда ведет коллектор, и сориентируемся по обстановке. У нас пока есть время. Ты своим людям звонить будешь, Хаджи?
— Когда окажемся в безопасном месте, позвоню. Антенна спутникового телефона под землей не может поймать сигнал.
— А как думаешь, они нас не кинут?
— Кто их знает, Фарис. Ты ведь видишь, что происходит — те, кто вчера называл себя нашими братьями, сегодня предали нас. Видишь, как мусульмане против мусульман пошли… Ты давай присядь, только осторожно, а то я тут разложил вещи на трубе. Я еще немного посижу, передохну… — Абдулла взял свой рюкзак и вытащил из него бутылку минеральной воды и плитку шоколада. — Ты попей воды и съешь что-нибудь, чтобы силы были.
— Я воды попью…
— За городом не все минные поля еще расчистили, ты там не знаешь, где можно пройти?
— Я с войны помню несколько лазеек. Главное сначала через оцепление пройти, а там легче будет. А что мы потом будем делать, Хаджи? До границы-то километров сто будет, а в Копродине еще около шестидесяти придется проехать. Пешим ходом, без подготовки, это расстояние очень трудно осилить.
— Сначала пешком пойдем, а там, если получится, какую-нибудь машину опять захватим, — отпив от бутылки, тихо ответил иорданец. — Решим на месте. Ты, Фарис, лучше и мой автомат забери, а я чемоданчик буду нести. Из меня, сам знаешь, стрелок неважный…
— Хорошо, Хаджи.
— Ботинки все насквозь промокли, хорошо хоть сейчас не зима. А там, сколько воды в туннеле, Фарис?
— Где-то по голень, не выше.
— Ладно. Еще минут десять посидим и пойдем.
— Лейтенант, сэр, местные достали планы канализации, сейчас их принесут, — доложил солдат, подбежавший к вестлендерскому офицеру, стоявшему недалеко от бетонного колодца, в который залезли двое беглецов.
Через несколько минут к тротуару, возле которого были припаркованы два джипа и грузовик вестлендеров, подъехала патрульная машина и из нее вышли двое мужчин — один высокий, крупный, с бритой головой, одетый в полицейскую форму, второй — на голову ниже первого, полноватый, лет пятидесяти, с поседевшими, жидкими волосами, в сером пиджаке, в очках.