Перст Божий
Шрифт:
— Как мешки с пшеницей! Домингес, вы неоценимы! Ты слышишь, Пепе; не теряй же времени, мой друг.
Пепе тотчас же вышел с хозяином трактира. Молодые люди остались одни.
Дон Торрибио сильно беспокоился, думая о донье Санте; одна, в маленьком домике на главной площади, она подвергалась большим опасностям; там должен быть самый разгар сражения.
Так прошло полчаса; они оба молчали, думая каждый о своем.
Пепе Ортис возвратился с Домингесом.
— Кончено, — сказал он, — мешки спущены благополучно, наконец-то я развязался с ними!
— Одно слово, Домингес! — сказал дон Торрибио.
— Рад
— Сначала возьмите себе вот это, — сказал молодой человек, протягивая ему кошелек, — верный счет дружбы не портит. Ведь мы условились за пятьдесят унций, не правда ли?
— Да, ваша милость.
— В этом кошельке шестьдесят! Итак, мы теперь квиты!
— Как вы добры, сеньор дон Торрибио; служить вам доставляет удовольствие. Теперь я ваш должник, — добавил хозяин с ласковой и почтительной улыбкой.
— Нисколько, вы были верны, я остался доволен вами! Я доказываю вам это, награждая вас. Вам известен пароль?
— Да, ваша милость; он был сообщен при мне полковнику Искиердо самим губернатором.
— О-о! Какой же он?
— Santiago, ampare la Patria! 15
— Гм! Это почти испанский боевой клич 16 . Впрочем, не все ли равно?! Благодарю вас. — И, повернувшись к Пепе прибавил: — Пойди посмотри, все ли оружие в порядке и скажи от меня Кастору, чтобы он велел своим людям садится на лошадей; торопись, нам, наверное, сейчас дадут сигнал.
15
Сантьяго, защитим Родину! (исп.).
16
«Сантьяго!» — боевой клич испанцев.
Предчувствие дона Торрибио не обмануло его. Едва прошло несколько минут, как вышел Пепе Ортис, как послышались удары в ставни одного из окон той комнаты, где сидели молодые люди.
Дон Торрибио тотчас же встал и, подбежав к окну, стукнул в его ставни три раза, два раза подряд, и раз, погодя немного. Снаружи послышался едва уловимый голос.
— Santa libertad! 17
— Ni oro, ni plata! 18 — тотчас же ответил дон Торрибио.
17
Святая свобода! (исп.)
18
Ни золота, ни серебра! (исп.)
— Ni engano! 19 — продолжил тот же голос.
Дон Торрибио подал знак Домингесу, который пропустил человека, проскользнувшего в нее, как змея; калитку тихонько заперли на задвижку.
— Вы готовы? — спросил этот человек, войдя в залу и сбрасывая с лица покрывало.
— Мы ждали вас, Лукас Мендес, с большим нетерпением! — ответил
— Сколько у вас всего человек?
— Триста пятьдесят, и все — люди верные, вооруженные с головы до ног.
19
Без обмана! (исп.)
— Я не знал, что вас так много!
— Дон Руис Торрильяс привез нам пятьдесят всадников.
— Тем лучше, они пригодятся нам! Бунтовщики дерутся отчаянно, и не пропади у них часть офицеров, то неизвестно…
— Да, я то знаю, как Пепе Ортис поймал их.
— Хорошо придумано! Благодаря Пепе мы можем выиграть сражение. Мятежники дерутся не на жизнь, а на смерть; зная, что им нечего ждать пощады, они не отступают ни на шаг, дон Порфирио уже недалеко от площади. Вот куда нам надо проникнуть; разделите ваше войско на два эскадрона, вы будете командовать первым, а дон Руис — вторым.
— А вы?
— Я буду сопровождать вас! Ну, скорей! Только не забудьте внушить своим людям, чтобы они все на сегодняшнюю ночь считали бы себя настоящими солдатами.
— А дон Порфирио?
— Когда мы завладеем дворцом, я пущу ракету, после которой он, а также генерал Кабальос, нагрянут на неприятеля.
— Итак, едем с Божьей помощью!
Все всадники сидели уже в седлах, вооруженные копьями и ружьями. Образовались два эскадрона. Дон Торрибио стал во главе первого с Пепе Ортисом и Лукасом Мендесом; дон Руис и Кастор впереди второго.
— Откройте ворота! — сказал дон Торрибио Домингесу. Последний исполнил приказание, и всадники двинулись. Ночь была совсем темная; не только не было луны, но
даже ни одной звездочки не виднелось на небе. Всадники подвигались медленно, шаг за шагом, боясь обратить на себя внимание.
Но, не прошло и четверти часа, как при одном из поворотов они заметили точно в тумане красноватый свет и сыпавшиеся искры, среди которых двигались неясные тени; затем виднелась черная полоса, на которой показались другие неподвижные силуэты; всадники догадались, что это — баррикада.
— Осторожней! — сказал Лукас Мендес сдержанным голосом.
Охотники невольно вздрогнули, чувствуя предстоящую схватку, но продолжая двигаться вперед. Когда они приблизились шагов на тридцать к баррикаде, на них нацелились ружья и раздался чей-то громкий голос:
— Кто идет?
— Свои! — ответил дон Торрибио.
— Кто такие? — продолжал голос.
— Стрелки из Гвадалахары!
Произошел небольшой перерыв. За баррикадой задвигались. В это время человек тридцать солдат с лошадей, которых спрятали в арьергарде; сами же, пешие, стали за доном Торрибио.
Затем спросил офицер пароль.
— Santiago, ampare la Patria! — ответил дон Торрибио.
— Верно, — сказал офицер, — но почему вы велели некоторым солдатам сойти с лошадей?
Дон Торрибио посмотрел вокруг себя, потом, нагнувшись к офицеру, схватил его за шиворот, приставив дуло пистолета к его груди:
— Потому что я хотел прогнать вас с поста, — сказал он тихим, но угрожающим голосом, — сто унций и чин капитана, если вы будете молчать. Но за одно слово или крик я вам размозжу голову! Взгляните-ка, что делается.